Цитата дня:
Каково менять сексуальных партнеров каждый день?

На сайте «Афиша-город» появилась наша новая любимая рубрика — мы признаем это официально. В первом выпуске девушка рассказывала о том, почему она постоянно фотографируется голой. В этом — художник рассказывает о своем перфомансе, длительностью в год, ради которого он уже 10 месяцев каждый день занимается сексом с новым человеком.

Фото: Maike Schäfer / www.facebook.com/mischa.badasyan

«Как живет человек, ежедневно меняющий половых партнеров ради искусства», Афиша-город

Вот уже десять месяцев я ежедневно познаю новых мужчин. Мое тело превратилось в супермаркет. Каждый день у меня свидание с новым человеком. Когда я только начал проект, я столкнулся с волной уникального фидбэка. Про меня написало огромное количество изданий, было даже две публикации в России. Одна из них была на Gay.ru — я ужаснулся тому, какое в России гей-сообщество: оно гомофобное, расистское, грязное. Посетители сайта обвинили меня в том, что мне нечего делать, поэтому я трахаюсь направо и налево. Мама родная, мне стало страшно! Некоторые современные художники тоже обвиняли меня — говорили, что это не проект, не перформанс, не может считаться искусством. Но при этом было очень много поддержки. Проект «Save the Date» особенно нравится женщинам — они пишут мне изо всех уголков мира слова благодарности. Мужчины тоже пишут, конечно, но самую мощную поддержку я получаю от женщин — видимо, потому, что их особенно сильно цепляет тема внутреннего одиночества.

Партнеров для проекта я ищу по-разному. Первые шесть месяцев я устраивал себе свидания исключительно с теми, кого нашел в интернете — через всякие чаты и платформы. Поначалу я никому из них не говорил, что это перформанс, потому что мне казалось, что, если я скажу, сразу станет неинтересно. Но после пары месяцев скрывать стало сложно — меня уже узнавали на улицах, в клубах и барах. И я начал открыто рассказывать мужчинам о своем проекте. Многие находят меня сами, узнав о перформансе.

Конечно, я всегда предохраняюсь. В течение последних десяти месяцев регулярно делаю тесты — я здоров. Осталось два месяца, думаю, ничего не произойдет.

Были случаи, когда со свидания меня выгоняли — мужчинам что-то не нравилось, и они отказывали мне. В таких ситуациях я иду в секс-клубы или бары — в Берлине их много. Часто ищу знакомств в местах, никак не связанных с сексом, — например, в парках. То есть у меня всегда есть план Б.

Некоторые свидания длятся не дольше получаса — встретились, все сделали и разошлись. А бывают приятные встречи — пойти вместе в кино, поужинать, выпить в баре. Но этот сценарий уже проверенный и испытанный, ничего нового в нем нет. Я познакомился с кучей разных людей — дизайнеры, режиссеры. Через семь месяцев после начала проекта я так устал от интернета, что вообще перестал в него выходить, партнеров находил в клубах и парках: мне казалось, что так честнее. Был период, когда я даже имен ни у кого не спрашивал.

Единственный провал случился в Чехии. Я находился в маленькой деревне — меня попросили сделать там мастер-класс — и просто не успел никого найти. В этот день занимался сексом через интернет. Но такое было один раз.

По итогам «Save the Date» я планирую делать выставку. Но есть проблема: я не знаю, что показывать. Все ждут от меня секса, грязи, а я хочу наоборот — передать свое эмоциональное состояние. Пока я не решил, как все это оформить, но надеюсь, что к сентябрю я приду к какому-то результату.

Цитата дня:
Какими были деньги в домонгольской Руси?

«Арзамас» в своем новом историческом курсе собрал все, что известно о самом раннем этапе нашего государства. Мы цитируем отрывок из материала про артефакты — о том, как выглядели деньги.

«Что осталось от домонгольской Руси?», Арзамас

К числу вещественных источников, оставшихся от домонгольского периода древнерусской истории, относятся монеты и печати. До принятия христианства собственной монетной чеканки на Руси не было. С конца VIII по конец IX века на территории формирующегося Древнерусского государства широкое хождение имели арабские серебряные монеты — дирхемы, отложившиеся в кладах преимущественно по основным торговым путям с конца VIII века На многих дирхемах зафиксированы различные граффити, включая изображения (в том числе так называемых знаков Рюриковичей — с рубежа IX–X веков) и надписи, большинство из которых относятся к скандинавскому руническому письму. Примечательны монеты Петергофского клада начала IX века, граффити на которых представляют собой надписи, сделанные скандинавским руническим, греческим, арабским и хазарским письмом. С IX века в качестве эквивалента денег использовались также шкурки пушных зверей — куницы и белки (названия этих животных стали названиями денежных единиц — куна, веверица), ими взималась дань киевскими князьями с подвластных племен. По сообщениям арабских авторов, это были скорее даже не меховые, а кожаные деньги, то есть шкурки, очищенные от меха. Такие «деньги» использовались на Руси и позднее, в так называемый безмонетный период.

Чеканка монеты была начата Владимиром Святославичем после женитьбы на византийской принцессе и Крещения Руси. Известно несколько монетных типов времен Владимира. Монеты чеканились по образцу византийских номисм  из золота (златники) и серебра (сребреники). На аверсе златников помещалось изображение князя Владимира в регалиях на престоле в сопровождении княжеского знака и легенды на древнерусском языке. На реверсе был изображен Христос Пантократор. Количество найденных златников крайне невелико, так что непонятно, насколько эта чеканка репрезентативна. Сребреники Владимира, известные в значительно большем количестве сохранившихся экземпляров, подразделяются нумизматами на четыре монетных типа. Изображения на сребрениках I типа аналогичны изображениям на златниках; на сребрениках других, более поздних типов на реверсе помещено изображение княжеского знака. Ярослав Мудрый также чеканил сребреники — вероятно, в Новгороде в 1014–1015 и 1018 годах. На них на лицевой стороне помещено изображение Святого Георгия (патрона князя), а на оборотной — княжеский знак Ярослава. Известны также сребреники Святополка Владимировича: на них изображался сам князь с именем Святополк или апостол Петр (христианский патрон князя) и княжеский знак. С конца 1010-х годов своя монета на Руси не чеканилась. Исключение составляет так называемый тмутараканский чекан князя Олега Святославича, когда он княжил в этом городе (в 1080-х — начале 1090-х годов). Монеты этого чекана найдены в Тамани, на них помещено изображение архангела Михаила, христианского покровителя князя. В последние годы, к сожалению, появилось немало их сомнительных экземпляров.

С начала XI века на Руси начался «безмонетный период», продолжавшийся до конца XIV века. В это время, помимо меховых или кожаных денег, использовались серебряные слитки — гривны, известные с середины XI века. Исследователи выделяют гривны киевского, новгородского, черниговского типов, их вес различен. Обращение монетных гривен завершилось в XIII веке, новгородских — в XV веке.

Цитата дня:
Как отличить настоящего казака?

Для своей регулярной рубрики The Village нашел настоящего казака и задал ему много неудобных вопросов. Мы публикуем часть о том, где тусуются настоящие казаки. 

«Как все устроено: Казак», The Village

О настоящих казаках

Как отличить, перед тобой настоящий казак или нет? А как отличить чеченца от не чеченца? Иногда на улице можно встретить человека в полном обмундировании с орденами и медалями. К сожалению, юридический статус этих значков не вполне ясен. Можно создать свою «Организацию любителей дорожного транспорта» и выдавать её членам знак почёта любителей паровозов 1-й и 2-й степени. Заказать значки с золотом или бриллиантом и торжественно вручать каждому. Казаки могут получить знак почёта за год нахождения в казачьей организации, но таких людей с орденами стало много, и в обществе над этим посмеиваются. Поэтому офицеры, которые честно отслужили лет десять, свою награду на национальный костюм не вешают. Я считаю так: хотите иметь честный боевой орден — отправляйтесь в зону боевых действий, там у вас есть шанс заслужить свою награду. А самим себе рисовать медальки — это немножко стыдно. Официальный костюм нужно носить с определённой целью, а не просто как повод позвенеть тем, что на него навешано.

О жизни в Москве

Казаков в Москве несколько десятков тысяч. Точно никто не считал, ведь далеко не все называют себя казаками по национальности при переписи. В прошлом году на традиционном казачьем фестивале в Лужниках собралось почти 50 тысяч человек. Была середина сентября, и я думаю, что не все казаки туда пришли.

Сам я с Кубани, но сейчас живу в Москве. По образованию — юрист и экономист, работаю в области юриспруденции. В нашей казаческой организации есть самозанятые граждане, сотрудники государственных органов, бизнесмены. Люди у нас собраны не по профессиональному принципу, а по принципу единства происхождения.

В Москве казаки мало чем отличаются от других жителей: город стирает национальные отличия. Мы живём в квартирах, покупаем фастфуд и разогреваем его в микроволновках. В городе нет национальных костюмов, все носят пиджаки, сделанные по европейской моде. Женщины покупают платья, которые продаются и в Милане, и в Москве, и в Париже, и в Лондоне. Мы пользуемся интернетом, у нас есть несколько казачьих сайтов и групп в основных социальных сетях. Ещё у московских казаков есть собственный журнал, его можно читать через приложение в AppStore. В одном из последних номеров писали про национальные костюмы.

Собираемся мы обычно в тех местах, которые всем удобны. В городе довольно сложно передвигаться: на малой родине мне из станицы быстрее доехать до Краснодара, чем из дома в Москве до работы. Правда, раньше было одно казачье место на «Спортивной», но потом оно закрылось. В принципе, мест, связанных с казаками, достаточно много, потому что казаков здесь много.

Иногда мы ходим по городу в национальной одежде — просто потому, что нам это нравится. Хотя, с одной стороны, это бывает неудобно, а с другой — ношение такого костюма воспринимают как эпатаж. Иногда я чувствую негативное отношение со стороны окружающих: они смотрят на меня так, как будто я решил выпендриться и сказать, что не похож на остальных. Свой костюм я сделал сам, но его можно и купить. Продают, как правило, сценические варианты из дешёвой ткани. Хороший костюм стоит дорого. Его нужно заказывать из натурального сукна у мастера, подгонять по фигуре. Стоить это будет не меньше 30 тысяч рублей. Сапоги тоже можно купить — в специальных мастерских. Правда, делают их не такими крепкими, как раньше.

Цитата дня:
Что будет, если сниматься голой и выкладывать фотографии?

«Афиша» опубликовала рассказ девушки, которая регулярно фотографируется голой. Мы цитируем небольшую часть откровенного монолога.

Фото: aloisov.com / vk.com/brovett

«Познакомьтесь с женщиной, которая регулярно фотографируется голой», Афиша-город

Результат занятия по съемке ню меня, мягко говоря, не порадовал. На фотографиях я увидела какую-то чужую зажатую женщину, с которой не хотелось иметь ничего общего. Но сам процесс приятно возбудил. Поэтому я попросилась на съемку к известному фотографу Алоисову. Его фотографии были живыми и провокационными. Он увидел меня совсем другой, и эта незнакомая женщина, которую он сфотографировал, очень меня привлекала.

Спустя некоторое время снимки появились в интернете. Я была к этому готова. Подписание релиза модели, которое предваряет любую серьезную съемку, снимает все вопросы. А публикация обнаженных фотографий где-то кроме странички фотографа лишь вопрос времени. Кроме того, я всегда придерживалась мнения, что, если делаешь что-то подобное, надо это делать сразу максимально публично. Любое утаивание означает, что модель участвует в чем-то стыдном или плохом. Как выяснилось позже, многие девушки, которые приходят фотографироваться и подписывают релиз, на следующее утро одумываются и просят фотографа не выкладывать снимки. Радость от откровенной съемки сменяется страхом быть опозоренной.

К сожалению, сильно шокировать фотографиями тех, кто меня уже знал, не получилось. Коллеги успели составить мнение обо мне, а родители давно привыкли к тому, что у меня все не как у людей. Друзья принимали меня такой, какая я есть.

Самой неожиданной была реакция незнакомцев. Как только связь между снимками и профилем в «ВКонтакте» стало возможно отследить, мою почту просто порвало комментариями и предложениями разной степени похабности.

Дело в том, что если девушка фотографируется обнаженной, то мужчины (да и женщины зачастую) воспринимают это как вызов, как месседж, как приглашение к флирту, как согласие на секс (список можно продолжить в рамках собственных проекций). Выкладывание фотографии означает, что между мной и зрителем завязались какие-то интимные отношения, в которых я заигрываю и лгу. О том, что фотография является отражением видения фотографа, который не только присутствует при съемке, но и отдает распоряжения, строит кадр, творит, зритель как-то забывает. Как забывает он и о том, что модель, вне зависимости от того, что ею двигает, в первую очередь участвует в творческой съемке для себя, а уж потом (и далеко не всегда) думает о реакции окружающих.

Цитата дня:
Почему закончился «Луркмор»?

Создатель «Луркмора» Дмитрий Хомак рассказал Илье Азару о том, почему все закончилось и теперь энциклопедия настоящей русской культуры будет работать только в режиме памятника.

«Луркмор — это русская культура как она есть», Медуза

— Почему именно «Лурк» привлек такое внимание органов? Есть же и более «экстремистские» сайты.

— Вот для меня последней каплей стала история с фондом «Династия». Почему именно он? Есть же много других фондов. То, что случилось с «Династией» — это пи***ц, и если ей пи***ц, то нам в общем ловить нечего.

Я думаю, что у каждого человека есть мечта послать учителя или мента в жопу. Мы на «Лурке» это делали часто, особенно после появления Роскомнадзора. Даже иногда злоупотребляли этим. Когда над Роскомнадзором все ржали, им это не нравилось, конечно.

— Получается, с их стороны — это месть.

— В России же есть же целая индустрия из «нашистов», которая запрещает все что попадется на глаза. К нам приходят и говорят: «Мы вам запрещаем то-то и то-то», но ведь в этом нет состава преступления, и дело не возбудить, даже административку.

Есть закон о защите детей, по которому они требуют удалить что-топо результатам оценки экспертов. Я читаю эти заключения экспертов, а они безумные — как будто взяли дворничиху и предлагают ей судить, является ли та или иная картинка педофилией или пропагандой наркотиков.

— Следственный комитет приходил к вам по поводу Кадырова, это явно не про защиту детей.

— Это 282 [статья УК], да. К нам приходили за статьи про Адыгею и про Кадырова. Еще лет пять назад для сайта нашего масштаба самое страшное было разозлить начальника районной ментовки, который у себя там царь и бог. Но мы уже поднялись до того уровня, когда начальник региональной милиции обижается и предлагает нас убрать. Дальше идет запрос в СК, ко мне приходит в семь утра участковый и начинает спрашивать безумные вещи, сам не понимая о чем.

— А про Кадырова что спрашивали?

— А ничего такого у нас не было написано — просто с особой «любовью» к Кадырову. Требовали данные «айпишника» автора, другие данные. Я ответил, что у меня нет никаких данных, а меня попросили, чтобы я сигнализировал им об экстремизме на сайте. Про Адыгею тоже ничего особенно у нас не было. Про коктейль Молотова вообще раньше в каждой школе учили.

— Как показал Майдан, его вообще не очень сложно делать.

— Так я отвечал оперу: «Слушай, Майдан показывали всю зиму по русскому телевидению»! Вообще рецепт коктейля Молотова — это словарная статья. Потом мне другие опера звонили и просили к ним тоже прийти. Когда я прилетел из Израиля в Москву в сентябре, то первый звонок я получил не от девушки или от мамы, а от опера. За день до этого он заходил ко мне домой и напугал до полусмерти мою бывшую жену. Осматривался на предмет взрывчатых веществ.

— Раньше, я так понимаю, ты с Роскомнадзором взаимодействовал, а в марте писал про шантаж и выкручивание рук. Что изменилось-то?

— Раньше они приходили и говорили, что мы хотим заблокировать, но не хотим скандала: «Давайте вы все-таки что-нибудь придумаете». Мы игриво сами ставили блокировку или предлагали еще поговорить и тянули время. После определенного момента они перестали на нас смотреть, потом начали вписывать в пресс-релизы мою фамилию, а потом [глава Роскомнадзора Александр] Жаров в прямом эфире по «России-24» меня начал лично поливать. Вот она слава, казалось бы, но какой-то привкус у нее не тот.

Дело Сюткина — это история про то, что Роскомнадзор пошел в Мещанский суд с требованием обязать Роскомнадзор запретить статью про Сюткина. Первый раз они даже не взяли доверенность от Сюткина, а во второй раз суд был: Роскомнадзор против государства Тонга («Луркмор» зарегистрирован в домене этого государства — прим. «Медузы»), как будто они не знают, где я живу.

Представители Тонга не явились, и суд чиновники автоматом выиграли. В решении суда написано, что фотография и подпись Валерий Сюткин — это персональные данные и личная тайна, а значит подлежит удалению вся статья.

Цитата дня:
Чему нужно учить людей?

Писатель и педагог Майкл Стронг приезжал в Москву, а «Теории и практики» поговорили с ним о том, чему нужно учить людей и какова важность «общего знания». 

Фото: Алексей Калабин

«Смерть университета: Майкл Стронг о свободе от учебных программ и субкультурах знаний», Теории и практики

— Каким базовым знаниям все-таки нужно учить всех людей? И какая институция должна решать эту задачу?

— Меня абсолютно не интересует общее знание — я считаю, что нужно позволить людям выбирать, какое знание они хотят получать. Пикассо едва ли мог решить задачку по математике, но это совсем не помешало его карьере. Я хотел бы позволить людям заниматься тем, к чему они имеют склонность — конечно, результатом этого будут плохие результаты по общим предметам, но многие люди плохо справляются с ними уже сейчас. Знание должно быть прежде всего полезным — и множество людей по всему миру учит английский язык сейчас. Я не знаю, знакомы ли вы с серией экспериментов Hole in the wall в Индии. Необразованные дети научились пользоваться интернетом и компьютером просто потому, что хотели этого. Я думаю, что когда какое-то знание имеет ценность, люди хотят его получить.

— Но при этом вы часто упоминаете футурологию как одну из дисциплин, которая никому не помешает в образовании.

— Я не хочу, чтобы кто-то посторонний решал, что и кому нужно учить. Умение разговаривать — это полезный навык, и все мы учимся говорить без внешних указаний. Я думаю, что когда мы сможем снизить важность этого навязанного извне общего знания, мы сможем увидеть его более аутентичные версии — например, такие как способность писать и думать. Я думаю, что это самые важные товары на рынке образования, и они имеют ценность в реальном мире. Мы увидим больше институций, которые будут развивать высокие уровни чтения, письма и мышления у своих студентов, способность создавать и воплощать в жизнь инновации, в то время как внешние авторитеты будут постепенно умирать.

— Какое место вы отводите новым технологиям в образовании будущего? Это будет своего рода открытый архив для самообучения?

— Я думаю, что все задачи, которые можно будет решать при помощи быстрых и дешевых технологий, будут сняты с людей и возложены на эти технологии. Другой вопрос — и намного более важный — какое место в новой системе преподавания будет отведено человеку? Очень немногие могут учиться только с помощью технологий, большинство людей любит взаимодействие лицом к лицу. Я думаю, что тем, кто останется работать в системе образования, нужно будет специализироваться именно на «человеческих» способах преподавания — сократическом диалоге, социальном взаимодействии, обеспечении эмоциональной поддержки, связи с другими людьми и общности. А когнитивный компонент можно оставить технологиям.

— Вы думаете, именно поэтому технологии в образовании пока не произвели той революции, которой мы так ожидали?

— Для меня в современном образовании главное — это культура. Если у вас есть определенный культурный уровень, вы можете учиться с помощью технологий, если у вас его нет — то не можете. Как у преподавателя, у меня есть первичная цель — создавать культуру обучения. В некоторых субкультурах это естественно: учиться новейшим идеям, обсуждать их. Я был в средней школе города Палуато в Колумбии, и подростки в этой школе учились программировать в возрасте 14 лет. Это витало в воздухе. Но в городах вроде Нью-Йорка подростки не учатся программировать. Я знаю об одной женщине, которая делает все возможное для того, чтобы это случилось — она создает культуру, делает дискуссию о программировании интересной, показывает его ценность. Для меня образование — это создание субкультур, в которых можно активно строить позитивные отношения между студентами и поддерживать их развитие.

— Какими компетенциями должен обладать преподаватель в современном мире? Вы критикуете научных работников и исследователей за то, что они не способны побудить студентов заниматься активным самостоятельным поиском знаний.

— Роль преподавателя в основном сведется к тому, чтобы быть коучем, ментором и создавать определенную культуру. Сегодня в США многие CEO имеют персональных коучей. Как преподаватель я чувствую, что моя задача — это быть коучем для молодых. Мне не нужно передавать им никакой информации — интернет и другие люди предоставляют все, что им нужно. Я думаю, что каждый из нас станет намного лучше, если получит личного тренера — и будет получать поддержку от группы единомышленников. Как только мы сможем систематически использовать этот подход, мы будем в состоянии обеспечить качественное и недорогое образование для каждого.