Цитата дня:
Григорий Ревзин о благоустройстве Москвы

Известный архитектурный критик, партнер консалтингового бюро «Стрелка», профессор Высшей школы урбанистики Григорий Ревзин опубликовал свое мнение по поводу того, что происходит с Москвой. ВОС цитирует отрывок о масштабах проблемы и неправильных путях ее решения.

Благоустройство Москвы: мы готовы терпеть кнут, но подавитесь вашим пряником , Московский центр Карнеги 

Пойти, чтобы поехать

Три обстоятельства определяют масштаб проблемы.

Во-первых, то, что у нас десятимиллионный по прописке и двадцатимиллионный по дневному населению город. Длина дорог в нем больше, чем расстояние от Кремля до Мекки.

Во-вторых, Москва последние 50 лет – начиная с хрущевского строительства гордых американских развязок на Садовом кольце и кончая лужковским строительством тех же развязок на Третьем транспортном кольце – развивалась по пути расширения возможностей автомобиля. Теперь нужно развернуться. Мы суживали тротуары, вырубали деревья, делали туннели, мосты – мы выкраивали под колеса все, что можно. И поскольку главная затыка Москвы – центр, то именно здесь прежде всего и выкраивали. У нас в центре есть набережные, по которым нельзя пройти пешком, – ширина тротуара меньше метра (Яуза и Обводной канал); у нас в центре два с половиной квадратных метра зелени на человека (а на окраинах по 40 квадратных метров) – у нас дико автомобилизированный центр. Если разворачиваться раз в 50 лет, получается очень большой и неуклюжий поворот.

В-третьих, к несчастью, пешеходное движение бессмысленно делать в одном месте. Если вы хотите уйти от транспортного коллапса в городе с радиально-кольцевой планировкой, вам нужно сделать центр преимущественно пешеходным. А если вы хотите делать центр пешеходным, нужно его делать пешеходным целиком – иначе не работает. Одна пешеходная улица не решает ничего – это зря выброшенные деньги. И когда прекрасные независимые журналисты возмущаются тем, что у нас переделывается по 50 улиц в год, это яркое свидетельство того, что они совсем не понимают, зачем это вообще делается. Если делать по пять в год, тогда лучше не делать, а вводить платный въезд в центр, как в Сингапуре. Потому что по пять в год – это даст эффект через 40 лет, когда, вероятно, автомобиль на двигателе внутреннего сгорания уйдет в прошлое.

К сожалению, эти аксиомы московскому правительству донести до общественности не удалось. Все заметили платные парковки – кнут объяснять не надо, кнут все понимают. С пряником так не получается. То, что очевидно любому урбанисту, как выяснилось, не урбанисту совсем не приходит в голову. Блестящие пытливые умы ищут нетривиальные объяснения благоустройства вроде остановки времени и манифестации власти, и это, может, и есть, но в основе все совсем просто.

Чтобы мегаполис поехал, нужно, чтобы он пошел. Это никакая не злокозненность, не идеология, не гипотеза, это физические свойства организации движения в большом городе. Вода всегда течет вниз, а вверх не течет. Так и здесь: если в мегаполисе нет пешеходного движения, то он стоит в пробках.

Ведомственный подход

Как ни абсурдно это звучит, но причиной того, что первоначальный самоочевидный смысл благоустройства потерялся, является «ведомственный» подход. Сначала, в 2011 году, на уровне рекомендаций Собянину, связь кнута и пряника была очевидна. Но дальше программу начали выполнять. Организацией автомобильного движения у нас занимается Департамент транспорта, а благоустройством – Департамент жилищно-коммунального хозяйства. Максим Ликсутов в рамках своих транспортных компетенций развил должную пиар-активность и всем более или менее объяснил: без платной парковки город не поедет. Петр Бирюков никогда не говорил, что его благоустроительная деятельность связана с транспортной проблемой. Подозреваю потому, что, если начать говорить, тогда программа «Моя улица» может переехать из его департамента к Ликсутову.

Итог оказался парадоксальным.

Москвичи в целом удивительно толерантно приняли платную парковку – такого уровня лояльности граждан к кнуту не демонстрировал ни один город мира. Везде начиная с 1970-х годов, когда мегаполисы стали бороться с машинами, люди вставали на дыбы, устраивали демонстрации, автомобильные манифестации, заваливали мэрии судебными исками, и хотя никто не отказывался от необходимых мер, но почти всегда приходилось менять муниципальную власть. У нас чуть ли не половина автомобилистов восприняли платную парковку на ура.

Везде начиная с 1990-х, когда города начали заниматься благоустройством старых улиц, это воспринималось гражданами более чем позитивно, а реконструированные Елисейские Поля в Париже, Сентрал-парк в Нью-Йорке и набережные в Мадриде стали главными городскими событиями. У нас, если судить по фейсбуку или оппозиционным СМИ, люди жаждут снести правительство как раз за это. Мы готовы терпеть кнут, но подавитесь вашим пряником.

Масштабы реконструкции вместе с непониманием, зачем это делается, привели к возрождению лужковских лекал интерпретации: если строят, то чтобы воровать. Дороги – не жилье. Лужков выделял Батуриной городскую землю, строил на ней дома и продавал на рынке – так понятно, откуда берутся деньги. Собянин реконструирует улицы, которые не продаются, – так деньги не образуются. Значит, решили думающие и чувствующие люди, он ворует со стройки. Конечно, так много не своруешь – нужно все же поменять асфальт, уложить камень, переложить все сети, посадить деревья, поменять уличную мебель – много денег уходит просто на это. Да, поняли думающие и чувствующие люди, и именно поэтому стройка очень-очень большая. Чем больше Собянин реконструирует, тем, стало быть, больше и ворует. Совсем зарвался.

Накал страстей такой, что объясняться поздно. В РБК провели специальное расследование, где показали жуткую картину коррупции: на рынке благоустройства работают до двадцати разных больших фирм, и во всех сидят выходцы из системы ЖКХ, а многие даже родственники. Все монополизировано и коррумпировано. Вообще-то если на рынке конкурируют 17 разных фирм, это называется не монополией, а наоборот. А то, что фирмы по благоустройству создали бывшие работники ЖКХ, действительно страсть как странно – вы, вероятно, ожидали встретить там епископов. С тем же успехом можно было бы сказать, что вся финансовая система США коррумпирована и монополизирована – везде сидят родственники Рокфеллеров или те, кто у них когда-то работал. Но это прошло на ура и было воспринято прогрессивной общественностью как последнее доказательство того, что вся программа – способ распила. Нина Петровна – бывшая невестка Тимофея Матвеевича; какие еще вам нужны доказательства?!!

Цитата дня:
Боль и ненависть русского такси

Самиздат «Батенька, да вы трансформер» выпустил потрясающий лонгрид о буднях обыкновенного таксиста в России. ВОС цитирует отрывок, в котором герой рассуждает о водителях и пассажирах. Обязательно прочитайте материал полностью!

Ад на колесах. Боль и ненависть русского такси , «Батенька, да вы трансформер»

Я решил, что приключений на сегодня достаточно и поехал домой. Вот едешь ты спокойно, осматриваешь проезжую часть в свете фар. Вот алкоголик идёт вдоль дороги. Ноги его уже вяло заплетаются, а жилые дома начнутся километра через три. Не дойдёт, замёрзнет, видно по нему. Нужно срочно левее брать, подальше от алкоголика. Алкоголик-путешественник запросто может захотеть тебя посадить, ради чего кинется под колёса.

Или едешь ты в среднем ряду, справа тебя обходит какой-то заднеприводный имбецил с пердаком вместо глушителя. Он намерен тебя подрезать. Нужно оглядеться, подумать за всех и, вероятнее всего, чуть притормозить. Дорогу имбецилу! Ведь если его не пропустить, то он окажется в рядах тех, кто хочет тебя изничтожить. А твой пассажир окажется в числе тех, кто захочет тебя посадить. Он ведь тебе 130 рублей платит, чтобы ты его в целости и сохранности от подъезда до подъезда довёз. А если ты, не дай бог, попадёшь с ним в аварию, то уже не важно, кто там прав, а кто виноват. Пассажир направит на тебя всю свою злость. Ты ещё только анализируешь опасную дорожную ситуацию на предмет верного манёвра, а пассажир уже тянется к телефону звонить в службу качества, полицию, районный суд, ЕСПЧ и брату одноклассника соседа, который учился на юриста и всегда готов помочь после смены в Макдоналдсе. Пассажир ведь наверняка ехал на очень важную встречу, которая сулила ему миллион рублей. А ты не довёз пассажира, и теперь миллион должен ты.

А ещё водители и пассажиры совершенно по-разному мыслят, и эта разница в образе мышления и подхода к пассажирским перевозкам приводит к многочисленным истерикам в отзывах

о работе такси, разговорам через нижнюю губу и презрению к таксистам как к классу общества. Кого не спроси из пассажиров — всем всё время что-то не нравится, всё время что-то бесит.

Вот меня тоже иной раз бесит, что я должен кого-то возить за 90 рублей в другой район через пробки. Или возить офисных алкоголиков с корпоратива, которые под руку гундят про то, что машина тесная, музыка не та, курить нельзя, а окна открываются не кнопкой, а ручкой, которую надо крутить. Такие тоже бесят. Или садится человек, проехал и протягивает 5 000 одной купюрой. Протягивает и так, смакуя ситуацию, говорит: «Только сильно мелкими сдачу не сдавайте». А у самого такое лицо, будто он проездной в трамвае показывает. Он, наверное, думает: «У этого водителя наверняка не будет сдачи, я скажу ему, что это его проблемы, и покину автомобиль, проехав, таким образом, бесплатно!». Сдача у меня есть всегда. Уже с этой пятитысячной купюры я заправлюсь на сто рублей и получу сдачу в 4900.

Один человек выразил такую мысль: «Работа водителя — ждать и ехать». Очень круто, что все знают обязанности водителя. Печально, что никто не знает своих.

Иногда с пассажирами приходится спорить и на любой аргумент каждый из пассажиров найдёт, что возразить. И возражение будет примерно такое: «Ты таксист, судьба у тебя такая. Ты должен это, это, вот это и ещё вон то. А я тебе плачу 130 рублей. Не нравится? Ну, так не работай таксистом! У всех есть выбор!».

А потом происходит какая-нибудь фигня: теракт, катаклизм, подлянка от погоды, массовая гибель людей, камни с неба, падёж и бешенство. Земля налетает на небесную ось, нужно спасаться. Где же такси? А такси тут как тут, только ценник со 130 поднялся до 1 300.

— Почему так дорого?

— Не нравится? Иди пешком. У всех есть выбор!

В критических ситуациях водитель такси и пассажир в каком-то роде меняются местами, но тот, кто привык потреблять кровь водителей, почему-то сам не хочет быть предметом потребления и начинает говорить о ценностях человеческой жизни, гуманизме и тому подобном. Но модель уже не поменять, и, если работа водителя ехать, то обязанность пассажира — платить. Нет оплаты — нет перемещения. Остается только боль и 130 бесполезных рублей.

Цитата дня:
Почему футбольные фанаты агрессивные?

Новости пестрят заголовками о том, как российские футбольные фанаты разнесли Марсель. The-Village поговорил с экспертами о том, в чем причина этой повышенной агрессии и тяги к разрушению у болельщиков. ВОС цитирует ответ специалиста по философии и социологии спорта.

ЕСТЬ ВОПРОС: Почему футбольные фанаты такие агрессивные?, The-Village

ВЛАДИМИР НИШУКОВ

специалист по философии и социологии спорта

Повышенной агрессивностью отличаются не только представители российского околофутбола. Традиционно к опасным фанатам принято относить англичан, поляков, турок, немцев. И четыре года назад фанаты из этих же стран считались самыми отъявленными хулиганами, но при этом на Евро-2012 таких массовых драк, как в этом году, не было. Резонансным было только нападение польских ультрас на российских «кузьмичей».

Обострение околофутбольных страстей в 2016 году можно объяснять по-разному. Во-первых, французские правоохранители оказались явно не готовы к массовым беспорядкам, сосредоточившись на борьбе с террористической опасностью, с небольшими группами исламистов, а не диффузными сообществами фанатов. Во-вторых, фанатское движение традиционно чутко реагирует на международную обстановку. И поскольку значительная часть фанатов придерживается правых взглядов, эта реакция часто носит ярко выраженный националистический характер. То есть сербские фанаты не любят хорватских, польские — русских и так далее. А поскольку обстановка в мире накалилась по сравнению с 2012 годом, таких линий напряженности стало еще больше. Неслучайно при жеребьевке команд по группам такое внимание уделялось разведению России и Украины или Сербии и Албании по разным группам.

Русские фанаты оказались лучше организованы и подготовлены. Скорее всего, англичанам просто не повезло, и они столкнулись с небольшой, но сплоченной группой болельщиков из России. По поводу физической формы русских фанатов нужно сделать ремарку. Я сам очень люблю контактные силовые виды спорта — миксфайт и регби. На тренировках по таким видам спорта всегда есть люди из футбольных «фирм». В Москве это вообще тренд последних двух лет — фанаты футбольных клубов организуют регбийные клубы: «Торпедо», ЦСКА, «Локомотив» и так далее. Неудивительно, что 10–20 таких регбистов обратили в бегство сотню англичан.

Фанатские драки принято объяснять, с одной стороны, нехваткой агрессии на футбольном поле, которая восполняется насилием в «третьем тайме». Логика тут следующая: игроки клубов играют за деньги, а не за идею клуба — поэтому фанаты ради этой идеи и вступают в стычки. Но эта гипотеза опровергается существованием агрессивных фанатов низших лиг, где футболисты играют как раз за идею и небольшую зарплату. С другой стороны, фанатские драки преподносятся как отголосок традиционных кулачных боев стенка на стенку. Эта гипотеза еще менее обоснованна — можете обратиться к работам лучшего отечественного исследователя кулачных боев Анатолия Тедорадзе, чтобы понять, насколько фанатские драки далеки от стеношных боев, проводившихся в престольные праздники.

Драки футбольных фанатов — это именно городская традиция последних двух-трех десятилетий, вроде современных свадеб у Вечного огня и с замочками. И она еще ждет своих этнографов для осмысления.

Цитата дня:
Почему нам неловко наблюдать, как другие делают селфи?

T&P перевели статью испанского писателя и режиссера Эммануэля Ордоньеса Ангуло, которое было опубликовано на сайте Aeon, о селфи, потребности в самопрезентации и сужении личного пространства.

Быстрое чтение: почему нам неловко смотреть, как другие делают селфи , Теории&Практики 

Почему же мы все время играем на публику? Философ Аласдер Макинтайр предположил, что желание выставлять свою жизнь напоказ — это одна из основных человеческих потребностей; не просто рассказывать сказки о своей жизни, но проживать их. Возьмем, например, то, как мы узнаем новости. Если я тинейджер, родившийся в нулевых, то я слежу за всеми событиями в фейсбуке, а если я банкир, то покупаю Financial Times. Но если молодежь покупает Financial Times или банкир сидит в фейсбуке, то кажется, будто роли не отыгрываются должным образом. Мы воспринимаем себя и остальных в рамках персонажей, которыми являемся, и историй, в которых играем свою роль. «Единство человеческой жизни — это единство нарративных задач», — пишет Макинтайр в своей книге «После добродетели» (1981). Мы собираем воедино свои истории, чтобы их понимали другие. Мы герои, которые сами себя придумывают и живут в своих историях, которые читают остальные. Поэтому селфи Морган — это кусочек истории, которая должна приукрасить ее жизнь.

Примерно это же описывал Жан-Поль Сартр в «Тошноте» (1938): «Каждый человек — всегда рассказчик историй, он живет в окружении историй, своих и чужих, и все, что с ним происходит, видит сквозь их призму». Не сфотографировал — значит, не было. Но после, сидя в кафе де Флор, человек должен спросить себя: я действительно собираюсь рассказать людям об этом кофе? Я и вправду так подробно рассказываю о всех своих действиях — или делаю их, только чтобы рассказать? «Настало время выбирать, — заключает он, — жить или говорить». Либо наслаждайтесь своим кофе, либо постите его в инстаграм.

Философ Бернард Уильямс также интересовался идеей жизни как рассказа. Если Макинтайр считает, что реальная жизнь создается по образцу вымышленной, то Уильямс утверждает, что единственная разница между реальными и вымышленными героями заключается в том, что вымышленная жизнь предопределена с самого начала, а реальная — нет. Иными словами, персонажам не нужно беспокоиться о своем будущем. По словам Уильямса, Макинтайр забывает о том, что хоть мы и осознаем нашу прошлую жизнь, но живем ради будущего. Столкнувшись с выбором, мы не остановимся, чтобы подумать, какое же решение будет лучше соответствовать слаженному повествованию нашей истории. Конечно, иногда мы принимаем решения исходя из того образа жизни, который ведем. Но жить такой жизнью мы начали по более серьезным причинам, нежели формирование собственного имиджа. Уильямс утверждает, что на самом деле жизнь с постоянной отсылкой к своему персонажу приведет к формированию неаутентичного имиджа, отличного от того, который был у вас изначально. Начав с нарочитой методичностью совершать действия, которые раньше выполняли не задумываясь, вы усложните себе жизнь. Если вы думаете о том, как идти, в процессе ходьбы, то в итоге споткнетесь.

Уильямс описывал проведенное им исследование больше десяти лет назад, а тогда в мире не существовало и половины тех селфи, что есть сегодня. Выходит, если он прав, то сейчас мы просто пытаемся лучше понять себя? В некотором роде да, потому что смысл нашей прошлой жизни заключается в том, чтобы перенести его в будущее. Как говорил философ Дэвид Веллеман, для придания смысла своему существованию человек создает публичный образ не в формате рассказа, а как четкую картинку, которую он может истолковать сам себе как часть среды. Даже Робинзону Крузо, изолированному от общества, необходимо было как-то себя позиционировать, что позволяло ему отслеживать ход жизни. Из этой зависимости от наличия смысла и вытекает разница между публичной и частной сферой: чтобы нас поняли, мы должны подготовить себя для самопрезентации перед другими, и поэтому мы должны выбрать, какую часть своей жизни мы показываем, а какую оставляем скрытой. Таким образом, частное — это то, что мы прячем не потому что считаем, что это стыдно, а потому, что мы решили, что это ничего не привносит в создаваемый нами имидж и, как следствие, не усиливает чувство контроля. Селфи Морган — это проявление элементарной человеческой потребности в самопрезентации.

Вероятно, Веллеман имел в виду то, что эпидемия селфи — это следствие увеличения количества инструментов для самопрезентации: фейсбук, твиттер и так далее. Все вместе они сужают личное пространство. Если контролирование всего, что мы показываем, есть неизбежный порыв, то социальные медиа — это масса способов его удовлетворения. Исходя из этого, Веллеман полагает, что мы бы могли немного сдерживать себя. Но он писал свою работу 14 лет назад. Сегодня я даже могу представить его разглагольствования на тему хэштегов, которые сопровождают самопрезентацию множества людей (#wokeuplikethis, #instamood, #life, #me). Но это пустяки: он же сам сказал, что люди могут показывать и прятать все, что считают нужным.

Неважно, рассматриваете вы жизнь как рассказ или нет. Она всегда ставит перед вами выбор: что показывать, а что скрывать. Мы должны лавировать между этими двумя гранями. И если понимание того, что есть частное, а что — публичное, меняется в зависимости от различных культур и возрастов, то оно может быть разным и у отдельных людей внутри этих групп. Так что каждый раз, когда мои соседи будут делать при мне селфи, я буду чувствовать себя неловко, будто случайно увидел, как они меняют нижнее белье.

Цитата дня:
Секретные столовые в аэропортах

Поесть в аэропорту, не разорившись, не так-то просто. ВОС нашел пост о секретных столовых в московских аэропортах, где вы можете по-человечески поесть по вполне приемлемым ценам. 

Секретные столовые в московских аэропортах

Внуково

Запоминаем маршрут: входим в терминал «Б«, если стоять спиной ко входу в правом дальнем углу есть небольшой коридорчик, который ведет в соседний зал (я так понимаю это терминал «Д», вход в который закрыт с улицы), проходим по коридору мимо пустующих витрин и магазинчиков, поднимаемся по бетонной лестнице и находим столовую, обычную столовую, вход туда свободный, за полноценный обед (супчик, котлета/мясо с гарниром, салат и сок) рублей 200-250, для аэропорта цена более чем достойная.

Домодедово

Если пойти по Берёзовой аллее (это дублёр главного Международного шоссе, проходит с левой стороны, если спиной стоять к вокзалу), то за автомобильными стоянками есть ангар. Метров 800 пешком. В нем есть кафе и столовая для АТБ. На 200 руб объешься.

Шереметьево

Столовая в Шереметьево находится в Терминале F (старый международный терминал Шереметьево). Если вы стоите спиной к входу и лицом к табло, слева и справа от вас будут лифты. Вам нужны те, что слева от вас. Столовая как и другой относительно недорогой ресторан находится на четвертом этаже. Когда вы зайдете в лифт, не удивляйтесь, что кнопки четыре этажа нет ― просто нажимайте на пятый этаж и езжайте. Когда вы приедете на пятый этаж, прямо напротив лифта вы должны будете увидеть музей Шереметьево (значит, вы на правильном пути), слева от вас будет лестница, по ней надо спуститься на один этаж.

Далее налево ― ресторан с видом на взлетное поле, а справа ― та самая столовая.

В столовой все как в старые советские времена ― берешь поднос и по реечкам едешь и ставишь на него все, что хочешь кушать. Выбор там был довольно большой ― около 8 видов салатов, которые приятные девушки накладывают в одноразовые тарелки, взвешивают и прилепляют стикер с весом, несколько супов, несколько видов мяса (из того что я знаю было мясо по-французски, тефтели, котлеты по-киевски, что-то фаршированное), на гарнир была картошка нескольких видов, овощи, соки-вода-компот (настоящий!!!), хлеб.

Цитата дня:
Почему в России падают лифты и ничего не меняется

«Медиазона» поговорила о состоянии дел в коммунальном хозяйстве с общественным защитником Еленой Белоусовой. ВОС цитирует ее слова о том, почему в домах все чаще падают лифты.

Общее значит ничье. Почему в России рушатся дома, падают лифты и ничего не меняется , «Медиазона» 

Лифты: ничья ответственность

Нынешняя законотворческая деятельность в стране как будто бы заключается в том, чтобы взять нормальный закон и просто его испоганить. В 2013 году лифты постановлением правительства вывели из прямого контроля государства. Раньше был штат инспекторов, которые контролировали техническое состояние того или иного лифта, кто имеет допуск к его обслуживанию, где этот человек учился. А потом на территории Таможенного союза (Россия, Белоруссия, Казахстан) ввели европейскую систему регулирования. Теперь у нас есть регламент, где все очень обтекаемо написано: лифт надо эксплуатировать, допускать к нему квалифицированный персонал и осуществлять техобслуживание. Но не прописывается, кто конкретно за что отвечает.

По идее, каждая страна должна помимо общего регламента ввести собственные методики контроля. Но у нас такой методики до сих пор нет. При этом наши партнеры сохранили за своими лифтовыми хозяйствами госконтроль: в Белоруссии этим занимается Белнадзор, в Казахстане — МЧС. Там лифт признан опасным объектом, что означает особые требования к обучению специалистов и контроль проверок, там до сих пор выдают лицензии на обслуживание лифтов, поэтому в этих странах нет такой ужасающей статистики, как в России. А у нас лифты выведены из перечня оборудования повышенной опасности. Сегодня лифты приравняли чуть ли не к бытовому прибору. И за несоблюдение добровольных стандартов не привлечешь. Максимум — штрафы.

У нас в договорах с любой управляющей компанией прописаны цели ее работы, везде они одни и те же: создание безопасных и благоприятных условий проживания. Казалось бы, именно компания несет ответственность за инциденты в жилых домах. На деле происходит иначе: управляющая компания приходит на дом и у нее есть целый список аффилированных организаций, с которыми она заключила договоры. В частности, среди них есть организация, которая обслуживает лифты.

Раньше таких компаний было сравнительно мало, теперь их сотни, это стало бизнесом, — только в Москве более 300 фирм. Они приходят на аукционы, сбивают цены, но, получив заказ, нацелены не на обеспечение безопасности жителей домов, а в первую очередь на зарабатывание больших денег. Еще важная деталь: тендеры на техническое обслуживание лифтов выигрывают компании, предложившие минимальную цену. При этом никак не регламентируется наличие необходимой материально-технической базы, запасных частей, квалифицированного и обученного персонала, аварийной службы в зоне доступности. Практика заключения договоров на техническое обслуживание лифтов сроком на один год, в погоне за минимальной ценой, приводит к постоянной ротации лифтообслуживающих компаний. В результате добросовестные компании становятся неконкурентоспособными, по сравнению с компаниями, которые осуществляют техническое обслуживание лишь на бумаге.

У таких организаций нет цели следить за лифтами, они хотят заработать как можно больше. Как это сделать? А вот поменьше потратить на подготовку специалистов, например: у их сотрудников может даже не быть специального образования.

На моей практике было, что Ростехнадзор запрещал управляющей компании пользоваться услугами неквалифицированного персонала. Другими словами запрещал рабочим, не прошедшим специального обучения, ремонтировать лифты в жилом доме. Но ведь у управляющей компании другого персонала и нет. Поэтому их рабочие как ковырялись в лифтах, так и продолжат. Или, скажем, предписывается компании починить все в лифты в доме. Это что значит? Значит, что пока их не починят, лифты вообще должны стоять на приколе.

С окончанием советских времен средства на подготовку электромехаников по лифтам выдавать перестали, а сама профессия перестала быть престижной. Ежемесячное техническое обслуживание лифтов в подавляющем большинстве осуществляется только на бумаге: когда на одного электромеханика по лифтам приходится 100–200 лифтов, ежемесячное техническое обслуживание невозможно. Лифтообслуживающие компании снижают свои расходы за счёт увеличения нагрузки — количества лифтов на одного электромеханика и расходы на зарплату в целом. Арестованный по «Алым парусам» лифтер, конечно, оказался крайним в этом деле. Весьма вероятно, что теперь его посадят, а организации, которая отвечала за техобслуживание, ничего не будет в итоге. Хотя его работу должен был кто-то проконтролировать.

Из-за чрезмерного количества лифтов на одного электромеханика, низкой квалификации, пренебрежения и незнания правил техники безопасности, утраты ответственности и контроля, качество технического обслуживания и уровень технического состояния лифтов катастрофически упали. Как следствие — возросшее количество несчастных случаев с пассажирами лифтов.

С другой стороны, система контроля практически отсутствует. Слишком все заорганизовано: чтобы провести проверку и остановить лифт, который даже технически неисправен или не отвечает ряду требований Ростехнадзора, нужно запрашивать разрешение прокуратуры или суда. Сам по себе Ростехнадзор внезапно прийти с планово-предупредительной проверкой не может. А значит, проверка может пройти только после того, как что-то случится.

Даже если Ростехнадзор после жалобы жильцов многоквартирного дома провел проверку, составил акт, где перечислил нарушения, допущенные управляющей компанией, и направил ей предписание с требованием их устранить — то контролировать, как управляющая компания выполнила это предписание, просто некому. Кроме самих жителей, конечно.

Именно жители ежедневно пользуются лифтами и знают про них все: где что скрипит или скрежещет, где лифты постоянно зависают между этажами или что кнопка вызова диспетчера давно не работает. В моей практике был случай, когда лифт практически вылетел на чердак дома, и если бы не было крыши, то улетел бы и выше. Шокирует то, что, даже побывав в такой опасной ситуации, среднестатистический россиянин, после того, как его вызволили из лифта, никуда не обращается с жалобой. А ведь в Уголовном кодексе есть 238-ая статья — «Выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Поэтому логично не ждать трагического исхода, а обращаться в прокуратуру при любом инциденте с лифтами, даже если причиненный вред здоровью минимален.