Цитата дня:
Как не сесть за репост

После нескольких случаев уголовного преследования за, казалось бы, безобидный репост редакция FurFur выпустила памятку для тех, кто не хочет попасть в такое же положение. ВОС цитирует отрывок о том, что делать, если дело на вас все-таки завели, и что будет, если вас признают виновынм.

Методичка: Как не сесть за репост, FurFur

Что делать, если на вас завели уголовное дело?

Молчать. Ход предварительного следствия по «экстремистским» статьям не отличается от других уголовных дел и регулируется УПК. Если вы стали фигурантом такого дела, вас должны письменно об этом уведомить. Обязательно последуют вызовы на допросы. Помните, что у вас есть право отказаться давать какие-либо показания — об этом мы писали в памятке «Как общаться с силовиками».

Быть готовым к обыску. Не исключен и обыск, в ходе которого у вас могут изъять «орудия преступления» — компьютеры и средства связи. Подробнее об этом можно узнать в памятке «У меня обыск. Что делать?».

Найти адвоката. Во время любых следственых действий крайне желательно присутствие адвоката. Он может зафиксировать все нарушения ваших прав и дать советы о том, как правильно действовать. Поисками юриста стоит озаботиться сразу после того, как вас известили об уголовном деле. Не стоит пользоваться услугами адвоката по назначению. Не все они поголовно играют на стороне следствия, но такие случаи крайне распространены. Самый частый совет от таких защитников — «покайся, тебе скидка выйдет». Стоит ли прислушиваться к таким рекомендациям, решать вам.

Инициировать альтернативную экспертизу. Цель защиты в любом судебном разбирательстве — разбить доводы обвинения, которое пытается доказать вину подсудимого. «Экстремистские» дела исключением не являются. Один из важнейших этапов действий защиты — проведение альтернативной экспертизы, которая покажет несостоятельность документа, написанного под диктовку следствия. Идеальный вариант — когда суд назначает такую экспертизу по ходатайству адвокатов и выбирает для ее проведения неангажированных экспертов. В таком случае судья хотя бы изучит выводы и будет выносить решение, ознакомившись со всеми точками зрения.

Заказать альтернативную экспертизу, не дожидаясь ее назначения судом. К сожалению, гарантировать ее приобщение к материалам дела невозможно. Решение об этом принимает судья, руководствуясь собственными соображениями.

В последние годы суды крайне неохотно принимают решения в пользу обвиняемых по «экстремистским» статьям. Такие дела если и прекращают, то, как правило, по формальному основанию — за истечением срока давности. Тем не менее, бывали прецеденты, когда проведение альтернативной экспертизы помогало доказать отсутствие состава преступления. Пожалуй, самый яркий пример — уголовное дело по статье 282 в отношении челябинского блогера Андрея Ермоленко. В 2011 году его обвинили в разжигании ненависти к чиновникам. Через несколько месяцев защите удалось добиться прекращения дела.

Вас признали виновным. Что теперь?

Вашу технику уничтожат. Если суд признает вашу вину в экстремизме, вам грозит не только наказание, предусмотренное соответствующей статьей УК. Иногда судьи приговаривают к уничтожению «орудия преступления». Такой случай произошел, например, в Екатеринбурге. Компьютера и мыши лишилась осужденная по 282 статье жительница Екатеринбурга, которая делала репосты публикаций об украинском конфликте.

Вы лишитесь сбережений и возможности получать деньги через банк. Серьезное последствие — включение в так называемый «список Росфинмониторинга». Его фигуранты не могут совершать практически никакие банковские операции на территории России, их счета блокируют, им не перечисляют в полной мере социальные выплаты. Причем попасть в «перечень» можно даже будучи подозреваемым по делу об экстремизме. Закон предусматривает исключение из списка фигурантов, в отношении которых прекращают уголовные дела и тех, у которых погашены судимости, но на деле выйти из этого перечня бывает очень трудно.

Цитата дня:
Почему мы боимся ответственности в отношениях?

Wonderzine попросил психолога рассказать о том, как люди подменяют понятие «ответственность» в отношениях и почему многие ее так боятся. ВОС цитирует отрывок о манипулятивных сторонах этого явления.

Почему мы боимся ответственности в отношениях?, Wonderzine

«ОТВЕТСТВЕННОСТЬ» — СЛОВО-ЛИЦЕДЕЙ. Оно может маскировать очень разные понятия, при этом оно довольно абстрактно — именно поэтому к нему легко притягиваются самые разные смыслы. Ответственность в том понимании, которое предлагают словари, — это способность просчитывать последствия своих действий и принимать их, не дрогнув. Если человек, понимая, что его поступок, скорее всего, приведет к катастрофе (для него лично, его семьи или других людей), идет на это сознательно, c широко открытыми глазами, в каком-то смысле он действует «ответственно». Но в бытовых, повседневных разговорах под ответственностью мы имеем в виду совершенно другие вещи, каждый раз разные. Какие именно смыслы мы вкладываем в это слово, почти всегда приходится понимать из контекста, и контекст этот часто бывает довольно агрессивным.

Словами об ответственности мы очень часто подменяем прямое требование («Ты должна!» или просто «Я хочу!») или обвинение («Ты должен мне уже давно и не даешь!»). Обычно это делается в тех случаях, когда сказать прямо о своих требованиях мы почему-то не можем. Например, когда мы подозреваем, что на прямое требование мы получим такой же прямой отказ. Или где-то глубоко внутри мы убеждены, что требовать и хотеть, а тем более заявлять о своих желаниях не имеем права. В тот момент, когда мы открываем рот, чтобы сказать, чего хотим от другого человека, в нашей голове автоматически включается микропрограмма: «Много хочешь — мало получишь».

Но желание осталось, и оно беспокойно ищет способ себя проявить. Тогда на сцену выходит «ответственность», и мы пытаемся подменить свои личные желания неким общим правилом: не «Я хочу», а «Мужчина в семье должен» или «У каждого из нас есть ответственность перед партнером» — в надежде, что этот самый партнер этим правилом впечатлится. Это очень похоже на поведение ребенка, который в споре с другим ребенком зовет на защиту маму или папу и радостно прыгает за их спиной: «Вот, ты что, не слышишь, что моя мама говорит? Она тебе сейчас задаст!» Как мы знаем по опыту детских площадок, на некоторых этот прием действует: они пугаются или начинают испытывать вину.

Поэтому разговоры об ответственности никто не любит. Никому не нравится чувствовать себя виноватым, пристыженным и напуганным. Никому не нравится быть объектом манипуляций — а разговоры об ответственности часто (не всегда, но часто) манипулятивны. Особенно когда берутся максимально общие категории — «ответственность мужчины» или, например, «ответственность матери».

Эти манипуляции, как правило, не осознаются никем из участников. Очень часто слушатель и говорящий сами не до конца понимают, что они имеют в виду — слишком много эмоций. В чем ответственность конкретного партнера в этот конкретный момент? В том, что он где-то когда-то (а может быть, и «никогда») не помог. Не сделал что-то важное. Не защитил. Не заработал. Не выполнил обещанное. Что он может сделать в данный момент, чтобы исправить ситуацию? Кажется, что уже ничего.

Слушатель не всегда понимает, что главным содержание подобного разговора может быть, например, обида, или злость, или боль — то есть эмоция. И требование, которое лежит в его основе, — это требование утешения. Гораздо чаще тот, кому предъявляют целый букет обвинений в безответственности, приходит к выводу, что он уже все равно безнадежно виноват, ничего не исправить, и нечего стараться. Это точка, в которой из дискуссии очень хочется выйти, хлопнув дверью, — а такой выход порождает виток новых обвинений. Тот, кто размахивает «ответственностью» как флагом, очень часто берет себе в сообщники стыд обвиняемого — но это не та позиция, с которой можно далеко продвинуться.

Разговоры об ответственности увлекательно вести с философами и филологами, а в отношениях с близкими гораздо удобнее говорить о правилах. Правила можно обсуждать, уточнять и менять, если обе стороны согласны, но, говоря о них, очень полезно отсечь лишнее. Не существует ответственности «вообще», она всегда стоит перед кем-то. Если мы говорим об ответственности родителей (чаще всего матери), то она есть — по отношению к ребенку. Мать не является матерью ни обществу (и в этом смысле у нее нет «ответственности перед обществом»), ни своим родителям (это непосильный груз — быть мамой еще и для них).

Цитата дня:
Жизнь с биполярным расстройством

The Village поговорил с человеком, страдающим биполярным расстройством о том, каково жить с перепадами настроения, манией и депрессией. ВОС публиукет цитату о том, что нужно знать о болезни и как ее контролировать.

Как я справляюсь с биполярным расстройством , The Village  

Что нужно знать о болезни

В интернете о биполярном расстройстве можно найти уйму информации, но она не всегда достоверна. Вкратце болезнь можно описать так: у нее есть две стадии — мания и депрессия, которые могут резко сменять друг друга или, наоборот, сменяться постепенно. В период мании больному в голову приходят бредовые идеи, которые он пытается воплотить в реальность. Нередко возникает мания преследования и повышенная религиозность. Доказать в этот момент человеку, что он болен, очень сложно. Добавьте сюда сон по три-четыре часа в сутки, повышенный интерес к любым видам удовольствий, быструю речь и горящие глаза.

Часто больному кажется, что кто-то вокруг организует заговор, разоблачить который может только он. В свое время я бегал в Госдуму, ФСБ и приемную президента, писал туда письма и посылал различные книги. Затем я приходил в себя и смотрел на ответы из госорганов вроде «Доступ к архивам Аненербе(«Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», созданное в Третьем рейхе для изучения истории германской расы. — Прим. ред.) не может быть предоставлен в связи с их отсутствием». Для стадии мании также характерно расточительство — больной может сорить деньгами направо и налево. В дурке я познакомился с человеком, который выкинул с моста сто тысяч долларов крупными пачками. На вопрос, зачем он это сделал, пациент ответил, что так он спасал население от кризиса.

Еще один мой знакомый, больной биполярным расстройством, устроил перестрелку с полицией из травматического оружия, в результате чего получил несколько ранений в спину и чудом остался жив. Если бы не его болезнь, вместо принудительного лечения его отправили бы в места лишения свободы. Другой знакомый в стадии мании переписал на жену все имущество на три миллиона долларов и уехал в Козельск, а когда вернулся, было уже поздно: жена подала на развод. Теперь несчастный живет на пенсию по инвалидности в 16 тысяч рублей.

У меня мания проявлялась в повышенной возбудимости, панических атаках в общественном транспорте, раздражительности и конфликтах с близкими. Я уходил из дома и неделями скитался по городу. Один раз произошел тяжелый случай — я принял наркотики и выпил водки, после чего в метро мне показалось, что все люди вокруг похожи на пришельцев. Я вышел из подземки в уверенности, что случился конец света: над моей головой как будто летали вертолеты, по дорогам толпами шагали невообразимые существа, асфальт под ногами плавился.

Я добрался до какого-то шоссе и заночевал в лесу. На утро проезжавший мимо водитель отвез меня обратно в город. На этом мои мучения не закончились — я никак не мог выбраться из метро, поскольку все время возвращался на станцию «Выхино». Когда мне все же удалось выйти, я снова очутился на улице без копейки денег, скитался по городу и дошел пешком до станции метро «Лермонтовский проспект». Там непостижимым образом мне удалось попасть в квартиру к какому-то алкоголику и переночевать у него. Галлюцинации продолжались, и только через два дня я очутился дома — полностью обезвоженный, голодный, уверенный в том, что мир захватили пришельцы. И меня снова отправили в больницу.

Что касается депрессивной фазы, то здесь все куда проще: в этот период больной чувствует вялость, апатию и большую часть времени проводит лежа, не проявляя ни к чему интереса. Будущее кажется безрадостным, часто появляются мысли о самоубийстве, хочется изолироваться от общества. Депрессивная фаза, как жук-короед, уничтожает больного изнутри. Депрессия может длиться от нескольких дней до нескольких недель — все зависит от препаратов, которые ты употребляешь. Лучше всего просто переждать этот момент и побольше общаться с близкими, только они могут понять твое состояние и поддержать. У меня депрессии не было уже больше двух лет.

Что легче перенести — манию или депрессию — сказать сложно. В период мании человек полон оптимизма и энергии, но может наломать дров. Существуют и так называемые интермиссии — светлые фазы, когда болезнь исчезает, и человеку кажется, что он здоров. У меня интермиссии случались дважды, на два года и на один. После этой фазы обычно наступали жесткие периоды мании, когда я уходил из дома, бродяжничал и вел себя агрессивно.

Как контролировать болезнь

Сейчас два раза в день я пью таблетки и раз в месяц делаю укол. Медикаменты вызывают легкую сонливость и заторможенность, но более серьезного влияния на организм нет, и как личность под действием лекарств я не меняюсь. Задача препаратов — наладить баланс серотонина в моем организме, ведь именно из-за его нехватки возникают стадии мании или депрессии. Я неоднократно делал перерывы в лечении, но они приводили лишь к ухудшению состояния.

Можно сказать, что сейчас я научился контролировать болезнь. Я знаю, что вспышки бывают весной и осенью, поэтому тщательно готовлюсь к этим временам года: стараюсь эмоционально не нагружать себя и не принимать близко к сердцу неприятные события. Главное — соблюдать режим, пить лекарства и придерживаться здорового образа жизни. Сон должен быть стабильным, по восемь-девять часов в сутки. Обязательно нужно заниматься спортом, хотя бы ходьбой, потому что лежачий образ жизни приводит к обострению заболевания. Препараты стоит принимать строго в определенные часы первые два-три года, потом дозировку можно снижать по согласованию с лечащим врачом. Обострения в первую очередь случаются у тех, кто не следит за собой, резко бросает пить лекарства, не соблюдает режим, перегружает себя информацией.

Биполярное расстройство никак не повлияло на мою работу. Несмотря на заболевание, я сотрудничал с крупными организациями и справлялся с поставленными задачами. Что касается коммуникации, то несколько старых знакомых перестали со мной общаться, когда я находился в фазах мании, но настоящие друзья по-прежнему со мной. Я полностью прекратил контакты со знакомыми, употребляющими спиртное и наркотики, тем самым обезопасив себя от ухудшения состояния. При этом я знакомлюсь с новыми людьми — биполярное расстройство никак не повлияло на это. Моя семья с самого начала оказывала мне поддержку. Близкие понимали, что некоторые поступки я совершал в неадекватном состоянии, поэтому не осуждали меня. Больше всего помогает мама, она же контролирует прием лекарств.

Если у близкого вам человека биполярное расстройство, больше общайтесь с ним, особенно в периоды депрессии, проводите вместе время, выбирайтесь на природу. Самое главное — нужно дать понять человеку, что с этой болезнью можно жить. Я лично знаю нескольких человек, которые сумели полностью выздороветь, потому что правильно питались, занимались спортом и вовремя принимали лекарства.

Цитата дня:
Как правильно выбрать мужчину

Корреспондент сайта «Матроны.ру» поговорил с героиней нашумевшего видеоролика «тренером по успеху и счастью для женщин» Юлией Печерской. ВОС публикует отрывок о роли женщины и о том, как же правильно выбирать спутника жизни.

Юлия Печерская: У женатых выгребайте карманы в ноль! Особенно, если есть дети , «Матроны.ру»  

Как долго вы занимаетесь консультированием?

Около полутора лет. Тренинг веду чуть более 2 месяцев. Премьера была в Петербурге. На премьере было 23 девушки. На продвинутый курс остались 11 девушек. Всего больше 500, если считать даже разовые консультации.

Скажите, почему вы решили начать вести свой курс и учить женщин, как выбирать мужчин?

Понимаете, природа женщины такова, что мы не умеем выбирать мужчин. Раньше за нас это делали отцы, во многих культурах это осталось. В нашей — нет. Это одна из причин большого количества разводов и одиноких женщин с детьми и без. Я желаю девочкам счастья. Для этого нужно понять некоторые вещи. Когда понимаешь мозгом, как и когда, то это твой выбор, а не просто гормоны — жизнь становится более управляемой.

Правильно ли я понимаю, что женщина не должна работать, а должна… дарить любовь мужчине?

В первую очередь любовь мужчине. Если женщина выбирает мужской путь — то это несчастная личная жизнь, нереализованное материнство, болезни.

Работа женщины — это давать мужчине любовь и секс, а он, как мужчина, должен за это ее обеспечивать материально?

Не совсем. Это не работа. Это жизнь. И никто никому не должен. Это просто нормально. Мать любит и оберегает ребенка, мужчина женщину, женщина заботится о мужчине. Это просто нормально. Иное — не нормально.

Каким образом ваши студентки получают подарки от мужчин, которые в потом выкладываете в соцсетях?

Смысл в том, чтобы просить у мужчин то, что ты хочешь. У всех мужчин, и знакомых и незнакомых. И тех, кого давно знаешь и тех, кого недавно. Просто если что-то хочешь — просишь у мужчин. Смысл упражнения — научиться принимать помощь и быть благодарной. Это встраивается, и девочки начинают смотреть на всех мужчин как на защитников. Уважать мужчин.

То есть задача, чтобы девушки перестали пытаться сами добыть где-то деньги, если им чего-то хочется, а научились сразу просить и принимать от мужчин помощь?

Да. Это и есть основа взаимоотношений с мужчиной, а у женщины сейчас это отключено. Потому что все сама-сама. Деньги зарабатывает. Вот и не складываются у нее отношения с сильным полом.

Можно закрыть глаза на то, что мужчина гуляет налево, если он продолжает нормально обеспечивать семью?

Если гуляет и женаты менее 20 лет, то это значит, что жена не дает то, что ему нужно. Если одна не справляется — то они находят другую.

А что меняется, если женаты больше 20 лет?

Если более 20 лет, то у женщины и мужчины могут быть уже очень разные интересы. Как у Путина и его жены Людмилы Александровны. Разный ритм жизни и пути расходятся. Важно остаться близкими людьми, друзьями, поддерживать друг друга.

А почему выбрали название для тренинга «Альфа-самка»?

Мы по сути и остались животными. Особенно женщины. Особенно в том, что касается вопросов размножения. Брачные игры у нас не меняются столетиями.

Девушка выбирает мужчину по первобытным критериям (инстинктами).

Раньше религия ограничивала женщину в ее животных требованиях и одновременно обязывала мужчину о ней заботиться. Сейчас ни того, ни другого. Сейчас я учу девочек самим себя контролировать и при этом делать так, чтобы мужчина заботился. Когда мужчина не отдает большую часть своего заработка детям и женщинам — он деградирует. А когда он содержит женщину и детей — то всем хорошо. Мужчина развивается, и женщина реализовывается в материнстве и любви. Папа сильный — мама красивая. Папа любит маму за то, что мама о нем заботится, мама любит папу, потому что он заботится о ней. Созависимость в таком ключе очень позитивна для семьи.

Цитата дня:
Какие проблемы скрывает московская подземка

Последние несколько лет в московском метро проходят многочисленные ремонтные работы, каждый год повышаются цены за проезд, запускают новые разрисованные поезда, но в то же время неполадки и аварии никуда не исчезают. Корреспондент издания «Йод» пообщался с работниками метро. ВОС публикует отрывок интервью о реальных проблемах, о которых и не подозревают пассажиры метро.

Скандалы в московском метро: какие проблемы скрывает подземка , «Йод» 

«Йод»: Вы доносите свои инициативы до руководства?

Гостев: У всех наших инициатив инкубационный период не меньше восьми месяцев, некоторые и через 4-5 лет реализуются. Например, мы очень долго добивались предписаний инспектора труда о составлении графиков работы сотрудников на месяц. Это законодательно определено трудовым кодексом. Но мы добивались этого шесть лет. Люди увольняются, потому что не выдерживают график. У нас девяностосекундный интервал между поездами и 8,5 млн пассажиров. Чтобы все успеть сделать, надо очень хорошо отладить систему, а у нас очень много проблем с подвижным составом и обучением людей. От них требуют работы, которой они не обучены, а потом делают виноватыми.

Мережко: Если с основной учебой, которая нужна, чтобы стать машинистом, у нас все более-менее нормально, то с технической — полный бардак. Она нужна для поддержания уровня знаний и состоит из тестирования и аварийных игр. Но ее могут назначить на следующий день после смены, которая накануне закончилась в два часа ночи — без согласования с работником. А если не посещаешь техучебу — ты преступник.

Гостев: Они не согласны с нами по поводу учебы. Наши обращения в государственную инспекцию по труду и прокуратуру метрополитена малоэффективны. Есть отдельные результаты, но 90 процентов они не рассматривают. То ли у них нет своих ресурсов, то ли они не хотят конфликтовать с юридической службой метрополитена. Вопросы очевидные: люди не могут обеспечить того, что требует руководство. Так продолжаться не может. Задачи, которые поставил город перед метрополитеном, мы не выполним, мы их сорвем. У нас нет людей, чтобы это обеспечить. Их надо научить работать, а это не делается. К примеру, у нас идет перевооружение метрополитена, приходит новый подвижной состав. Обучение на нем длится 20 часов. После этого — на линию. За это время машиниста невозможно научить новому паровозу. Конечно, случится что-то, в чем его посчитают виноватым, и он будет наказан. Мы возражаем против этого, мы считаем, что обучение должно быть не меньше двух, а то и четырех месяцев. Сейчас главный инженер составляет памятку, которая затрагивает несколько моментов: как принять состав, как сцепиться, если он неисправный, как затормозить. После этого подписываешь акт и все — сам научишься.

«Йод»: Это же опасно.

Мережко: Так и есть. Сотрудники не знали, как реагировать: им объясняют так — вот это, мол монитор, вот тут высвечиваются данные, вот так тормозить, а теперь давай работай. Все искали методом тыка.

«Йод»: В метро регулярно проходят проверки. Говорилось о том, что была проверка после аварии в 2014 году и сразу после письма на имя Владимира Путина в январе. После них что-то меняется?

Гостев: Нам неизвестно, чтобы московский метрополитен заплатил хотя бы рубль компенсации жертвам той аварии. Платил московский бюджет. А некоторые из руководителей метрополитена проходили в суде как свидетели, и только. Они не несут персональной ответственности за аварии. Мы возражаем против такого: руководство должно само отвечать за просчеты, а не перекладывать ответственность на низовых сотрудников. Наша задача — сделать так, чтобы люди, которые работают в метро, могли содержать свои семьи и возвращались с работы живыми и не седыми.

Мережко: Мы постоянно сталкиваемся с неграмотной политикой руководства по заказу запчастей. Они не поставляются, потому что не были своевременно заказаны и закуплены. У нас, например, плачевная ситуация с лампочками для фар. Их просто нет, потому что их не заказали. Поэтому заместитель по ремонту и заместитель по безопасности скидываются по тысяче рублей и едут за лампочками на рынок. Если все равно потом не хватает, вместо шести ламп ставят пять. Или откуда-то открутят и переставляют.

«Йод»: Так все время было или это недавно началось?

Гостев: Это четырехлетняя оптимизация метро после ухода [Дмитрия] Гаева (начальник метрополитена в 1995-2011 гг — прим. «Йода»).

Мережко: После этого все покатилось по наклонной. У нас недавно была закупка прокладок для трубопроводов для тушения пожаров, заказали китайские силиконовые манжеты вместо резиновых. Они вели себя не по технологии, зато дешевые-дешевые. Теперь, когда едем по тоннелю, эти трубы иногда начинают фонтанировать, и вода льет на противоположный контактный рельс. Это опасно. Затем ночью пригоняют рабочих, они меняют прокладки, но они снова разваливаются и все по новой. И так везде. В эскалаторной службе четыре месяца не было масла, а потом дали по десять литров масла на каждый — это тьфу, ничего. В результате они могут просто развалиться.

Гостев: Эскалаторы — один из самых больных вопросов, они выработали свой ресурс. Необходима их массовая замена, но на это нет денег, нет заводов, которые могли бы это обеспечить. В начале апреля у нас прошли сокращения, в том числе на заводе по ремонту эскалаторов, к примеру, отдел технического контроля полностью сократили. Технологических проблем очень много. Мы о них кричим. Почему мы начали выходить к людям? Чтобы довести до них, что у нас не все в порядке и мы не можем изменить ситуацию. Мы не хотим паники, нам не нужно это, но проблем слишком много. Руководство метрополитена с нами разговаривать принципиально не желает. Мы встречались с новым начальником (Дмитрий Пегов — прим. «Йода») в ноябре 2014 года. Он тогда сказал, что собирается работать со всеми общественными организациями и наладить работу метро. Тогда мы жаловались ему на то, что в новых составах происходят отказы тормозов. Причину устранили, но после этого Дмитрий Владимирович Пегов принципиально не хочет разговаривать с нашим профсоюзом. Мы говорим с его представителями в суде. Тот, кто поднимает эти темы, должен быть уничтожен — такая позиция нашего руководства по разгону профсоюза. Они наберут новых людей, а технологию не изменят.

Мережко: Они боятся разглашения своих недоработок. Называют все это клеветой и обещают принимать меры. Но в общем, нельзя сказать, что прямо все плохо. У метрополитена была репутация транспорта для быдла и бомжей, а приличные люди, мол, в метро не спускаются. Сейчас ситуация меняется: вай-фай, плакаты, какие-то другие имиджевые вещи, чтобы повысить привлекательность. Попутно вместе с Ликсутовым стараются сделать транспортную парковку в центре, уменьшить полосы для машин, чтобы популяризировать метро. Не хватает только того, чтобы к нам прислушались.

Цитата дня:
Геноцид сценаристов

Некоторые убеждены, что основная проблема отечественного кинематографа в отсутствии хороших сценаристов, однако на деле все куда сложнее.«Афиша-Daily» поговорила со сценаристом Александром Молчановым. ВОС публикует отрывок о тех, кто действительно виноват в упадке российского кино.

«”Настоящий геноцид сценаристов”: почему в российском кино все плохо», «Афиша-Daily» 

Кто виноват

Дело в том, что в нашем кинопроизводстве все участники процесса получают свой профит не во время проката, а на стадии производства. На днях видел новость, что в этом году сработали в минус все российские фильмы, кроме «Экипажа». Что это значит: у всех продюсеров описывают имущество и выселяют их из квартир? Что-то не слышал о таком.

Зато своими ушами слышал, как один продюсер назвал маржой деньги, которые он украдет на производстве. А другой начинает свои мастер-классы с рассказа о том, как он получает от Фонда кино 3 миллиона долларов на новый фильм — и тут же «уводит оттуда соточку». Иными словами, вся система российского кинопроизводства устроена так, что никто из участников кинопроизводства не заинтересован в результате. Потому что деньги приносит не результат, а процесс.

В итоге продюсер ищет не хороший сценарий, а «проходной» — тот, под который дадут финансирование государство, западные фонды, банки, спонсоры. Так или иначе, главным адресатом проекта в данном случае является не зритель, а заказчик. Коммуникация со зрителем не обязательна: зритель не приносит денег. Критерий качества становится второстепенным. Хороший сценарий для продюсера — не подарок, а геморрой. Его же снимать надо, потом прокатывать. Прокат — это расходы, а не доходы.

Американские продюсеры готовы дать сценаристу возможность сделать заведомо провальный проект и потратить на него миллионы — просто для того чтобы сценарист научился. Потому что, научившись на провальном проекте, сценарист сделает кино, которое принесет сотни миллионов. Это работа вдолгую, но она в итоге окупается.

У нас никто не хочет работать вдолгую. Отличного сценариста могут выкинуть из проекта просто для того, чтобы сэкономить на его гонораре какие-нибудь 10–20 тысяч долларов. Будет следующий проект — возьмут следующего сценариста. А потом удивляются, почему у нас сценаристов нет и сценарии такие плохие…

В советское время у каждой киностудии была возможность на одно снятое кино заказать три-четыре сценария. Заказать, провести через все переделки, полностью оплатить — и не снять.

Это называется девелопмент. Месяцы, а то и годы кропотливой работы над сценарием. Результат этой работы не всегда кино. Иногда главный результат — сценарист, который на таком проекте повышает свой уровень.

На Западе до 10–15 процентов бюджета фильма тратится на девелопмент сценария. Есть сценарии, которые пишутся годами, десятилетиями. У нас почему-то считается, что сценарий должен упасть с потолка готовый. А если не падает, то виноваты сценаристы.

Боюсь, что сейчас в России есть лишь один телеканал, который вкладывает кучу времени и денег в девелопмент сценариев. Вот у него и результаты — и творческие, и финансовые. Опять же, без имен и названий — просто вспомните, какие отечественные сериалы в последнее время вас больше всего впечатлили.

А в остальном в девелопмент как раз сценаристы и вкладывают — свое время, силы и талант. В итоге многие разочаровываются в профессии и уходят — в режиссуру, в театр, в литературу, в преподавание. А то и вовсе уезжают из страны. То, что происходит сегодня со сценаристами в России, — это самый настоящий геноцид. Если десять лет повторять «нет сценаристов» и делать все для того, чтобы их не было, то в конце концов их и правда не будет.