Цитата дня:
Почему нам неловко наблюдать, как другие делают селфи?

T&P перевели статью испанского писателя и режиссера Эммануэля Ордоньеса Ангуло, которое было опубликовано на сайте Aeon, о селфи, потребности в самопрезентации и сужении личного пространства.

Быстрое чтение: почему нам неловко смотреть, как другие делают селфи , Теории&Практики 

Почему же мы все время играем на публику? Философ Аласдер Макинтайр предположил, что желание выставлять свою жизнь напоказ — это одна из основных человеческих потребностей; не просто рассказывать сказки о своей жизни, но проживать их. Возьмем, например, то, как мы узнаем новости. Если я тинейджер, родившийся в нулевых, то я слежу за всеми событиями в фейсбуке, а если я банкир, то покупаю Financial Times. Но если молодежь покупает Financial Times или банкир сидит в фейсбуке, то кажется, будто роли не отыгрываются должным образом. Мы воспринимаем себя и остальных в рамках персонажей, которыми являемся, и историй, в которых играем свою роль. «Единство человеческой жизни — это единство нарративных задач», — пишет Макинтайр в своей книге «После добродетели» (1981). Мы собираем воедино свои истории, чтобы их понимали другие. Мы герои, которые сами себя придумывают и живут в своих историях, которые читают остальные. Поэтому селфи Морган — это кусочек истории, которая должна приукрасить ее жизнь.

Примерно это же описывал Жан-Поль Сартр в «Тошноте» (1938): «Каждый человек — всегда рассказчик историй, он живет в окружении историй, своих и чужих, и все, что с ним происходит, видит сквозь их призму». Не сфотографировал — значит, не было. Но после, сидя в кафе де Флор, человек должен спросить себя: я действительно собираюсь рассказать людям об этом кофе? Я и вправду так подробно рассказываю о всех своих действиях — или делаю их, только чтобы рассказать? «Настало время выбирать, — заключает он, — жить или говорить». Либо наслаждайтесь своим кофе, либо постите его в инстаграм.

Философ Бернард Уильямс также интересовался идеей жизни как рассказа. Если Макинтайр считает, что реальная жизнь создается по образцу вымышленной, то Уильямс утверждает, что единственная разница между реальными и вымышленными героями заключается в том, что вымышленная жизнь предопределена с самого начала, а реальная — нет. Иными словами, персонажам не нужно беспокоиться о своем будущем. По словам Уильямса, Макинтайр забывает о том, что хоть мы и осознаем нашу прошлую жизнь, но живем ради будущего. Столкнувшись с выбором, мы не остановимся, чтобы подумать, какое же решение будет лучше соответствовать слаженному повествованию нашей истории. Конечно, иногда мы принимаем решения исходя из того образа жизни, который ведем. Но жить такой жизнью мы начали по более серьезным причинам, нежели формирование собственного имиджа. Уильямс утверждает, что на самом деле жизнь с постоянной отсылкой к своему персонажу приведет к формированию неаутентичного имиджа, отличного от того, который был у вас изначально. Начав с нарочитой методичностью совершать действия, которые раньше выполняли не задумываясь, вы усложните себе жизнь. Если вы думаете о том, как идти, в процессе ходьбы, то в итоге споткнетесь.

Уильямс описывал проведенное им исследование больше десяти лет назад, а тогда в мире не существовало и половины тех селфи, что есть сегодня. Выходит, если он прав, то сейчас мы просто пытаемся лучше понять себя? В некотором роде да, потому что смысл нашей прошлой жизни заключается в том, чтобы перенести его в будущее. Как говорил философ Дэвид Веллеман, для придания смысла своему существованию человек создает публичный образ не в формате рассказа, а как четкую картинку, которую он может истолковать сам себе как часть среды. Даже Робинзону Крузо, изолированному от общества, необходимо было как-то себя позиционировать, что позволяло ему отслеживать ход жизни. Из этой зависимости от наличия смысла и вытекает разница между публичной и частной сферой: чтобы нас поняли, мы должны подготовить себя для самопрезентации перед другими, и поэтому мы должны выбрать, какую часть своей жизни мы показываем, а какую оставляем скрытой. Таким образом, частное — это то, что мы прячем не потому что считаем, что это стыдно, а потому, что мы решили, что это ничего не привносит в создаваемый нами имидж и, как следствие, не усиливает чувство контроля. Селфи Морган — это проявление элементарной человеческой потребности в самопрезентации.

Вероятно, Веллеман имел в виду то, что эпидемия селфи — это следствие увеличения количества инструментов для самопрезентации: фейсбук, твиттер и так далее. Все вместе они сужают личное пространство. Если контролирование всего, что мы показываем, есть неизбежный порыв, то социальные медиа — это масса способов его удовлетворения. Исходя из этого, Веллеман полагает, что мы бы могли немного сдерживать себя. Но он писал свою работу 14 лет назад. Сегодня я даже могу представить его разглагольствования на тему хэштегов, которые сопровождают самопрезентацию множества людей (#wokeuplikethis, #instamood, #life, #me). Но это пустяки: он же сам сказал, что люди могут показывать и прятать все, что считают нужным.

Неважно, рассматриваете вы жизнь как рассказ или нет. Она всегда ставит перед вами выбор: что показывать, а что скрывать. Мы должны лавировать между этими двумя гранями. И если понимание того, что есть частное, а что — публичное, меняется в зависимости от различных культур и возрастов, то оно может быть разным и у отдельных людей внутри этих групп. Так что каждый раз, когда мои соседи будут делать при мне селфи, я буду чувствовать себя неловко, будто случайно увидел, как они меняют нижнее белье.