Стихотворение дня от Готфрида Бюргера

Ленора

Леноре снился страшный сон,
Проснулася в испуге.
«Где милый? Что с ним? Жив ли он?
И верен ли подруге?»
Пошел в чужую он страну
За Фридериком на войну;
Никто об нем не слышит;
А сам он к ней не пишет.

С императрицею король
За что-то раздружились,
И кровь лилась, лилась... доколь
Они не помирились.
И оба войска, кончив бой,
С музыкой, песнями, пальбой,
С торжественностью ратной
Пустились в путь обратный.

Идут! идут! за строем строй;
Пылят, гремят, сверкают;
Родные, ближние толпой
Встречать их выбегают;
Там обнял друга нежный друг,
Там сын отца, жену супруг;
Всем радость... а Леноре
Отчаянное горе.

Она обходит ратный строй
И друга вызывает;
Но вести нет ей никакой:
Никто об нем не знает.
Когда же мимо рать прошла —
Она свет божий прокляла,
И громко зарыдала,
И на землю упала.

К Леноре мать бежит с тоской:
«Что так тебя волнует?
Что сделалось, дитя, с тобой?» —
И дочь свою целует.
«О друг мой, друг мой, все прошло!
Мне жизнь не жизнь, а скорбь и зло;
Сам бог врагом Леноре...
О горе мне! о горе!»

«Прости ее, небесный царь!
Родная, помолися;
Он благ, его руки мы тварь:
Пред ним душой смирися». —
«О друг мой, друг мой, все как сон...
Немилостив со мною он;
Пред ним мой крик был тщетен...
Он глух и безответен».

«Дитя, от жалоб удержись;
Смири души тревогу;
Пречистых тайн причастись,
Пожертвуй сердцем богу». —
«О друг мой, что во мне кипит,
Того и бог не усмирит:
Ни тайнами, ни жертвой
Не оживится мертвый».

«Но что, когда он сам забыл
Любви святое слово,
И прежней клятве изменил,
И связан клятвой новой?
И ты, и ты об нем забудь;
Не рви тоской напрасной грудь;
Не стоит слез предатель;
Ему судья создатель».

«О друг мой, друг мой, все прошло;
Пропавшее пропало;
Жизнь безотрадную назло
Мне провиденье дало...
Угасни ты, противный свет!
Погибни, жизнь, где друга нет!
Сам бог врагом Леноре...
О горе мне! о горе!»

«Небесный царь, да ей простит
Твое долготерпенье!
Она не знает, что творит:
Ее душа в забвенье.
Дитя, земную скорбь забудь:
Ведет ко благу божий путь;
Смиренным рай награда.
Страшись мучений ада».

«О друг мой, что небесный рай?
Что адское мученье?
С ним вместе — все небесный рай;
С ним розно — все мученье;
Угасни ты, противный свет!
Погибни, жизнь, где друга нет!
С ним розно умерла я
И здесь и там для рая».

Так дерзко, полная тоской,
Душа в ней бунтовала...
Творца на суд она с собой
Безумно вызывала,
Терзалась, волосы рвала
До той поры, как ночь пришла
И темный свод над нами
Усыпался звездами.

И вот... как будто легкий скок
Коня в тиши раздался:
Несется по полю ездок;
Гремя, к крыльцу примчался;
Гремя, взбежал он на крыльцо;
И двери брякнуло кольцо...
В ней жилки задрожали...
Сквозь дверь ей прошептали:

«Скорей! сойди ко мне, мой свет!
Ты ждешь ли друга, спишь ли?
Меня забыла ты иль нет?
Смеешься ли, грустишь ли?» —
«Ах! милый... бог тебя принес!
А я... от горьких, горьких слез
И свет в очах затмился...
Ты как здесь очутился?»

«Седлаем в полночь мы коней...
Я еду издалёка.
Не медли, друг; сойди скорей;
Путь долог, мало срока». —
«На что спешить, мой милый, нам?
И ветер воет по кустам,
И тьма ночная в поле;
Побудь со мной на воле».

«Что нужды нам до тьмы ночной!
В кустах пусть ветер воет.
Часы бегут; конь борзый мой
Копытом землю роет;
Нельзя нам ждать; сойди, дружок;
Нам долгий путь, нам малый срок;
Не в пору сон и нега:
Сто миль нам до ночлега».

«Но как же конь твой пролетит
Сто миль до утра, милый?
Ты слышишь, колокол гудит:
Одиннадцать пробило». —
«Но месяц встал, он светит нам...
Гладка дорога мертвецам;
Мы скачем, не боимся;
До света мы домчимся».

«Но где же, где твой уголок?
Где наш приют укромный?» —
«Далеко он... пять-шесть досток...
Прохладный, тихий, темный». —
«Есть место мне?» — «Обоим нам.
Поедем! все готово там;
Ждут гости в нашей келье;
Пора на новоселье!»

Она подумала, сошла,
И на коня вспрыгнула,
И друга нежно обняла,
И вся к нему прильнула.
Помчались... конь бежит, летит.
Под ним земля шумит, дрожит,
С дороги вихри вьются,
От камней искры льются.

И мимо их холмы, кусты,
Поля, леса летели;
Под конским топотом мосты
Тряслися и гремели.
«Не страшно ль?» — «Месяц светит нам!» —
«Гладка дорога мертвецам!
Да что же так дрожишь ты?» —
«Зачем о них твердишь ты?»

«Но кто там стонет? Что за звон?
Что ворона взбудило?
По мертвом звон; надгробный стон;
Голосят над могилой».
И виден ход: идут, поют,
На дрогах тяжкий гроб везут,
И голос погребальный,
Как вой совы печальный.

«Заройте гроб в полночный час:
Слезам теперь не место;
За мной! к себе на свадьбу вас
Зову с моей невестой.
За мной, певцы; за мной, пастор;
Пропой нам многолетье, хор;
Нам дай на обрученье,
Пастор, благословенье».

И звон утих... и гроб пропал...
Столпился хор проворно
И по дороге побежал
За ними тенью черной.
И дале, дале!.. конь летит,
Под ним земля шумит, дрожит,
С дороги вихри вьются,
От камней искры льются.

И сзади, спереди, с боков
Окрестность вся летела:
Поля, холмы, ряды кустов,
Заборы, домы, села.
«Не страшно ль?» — «Месяц светит нам». —
«Гладка дорога мертвецам!
Да что же так дрожишь ты?» —
«О мертвых все твердишь ты!»

Вот у дороги, над столбом,
Где висельник чернеет,
Воздушных рой, свиясь кольцом,
Кружится, пляшет, веет.
«Ко мне, за мной, вы, плясуны!
Вы все на пир приглашены!
Скачу, лечу жениться...
Ко мне! Повеселиться!»

И лётом, лётом легкий рой
Пустился вслед за ними,
Шумя, как ветер полевой
Меж листьями сухими.
И дале, дале!.. конь летит,
Под ним земля шумит, дрожит,
С дороги вихри вьются,
От камней искры льются.

Вдали, вблизи, со всех сторон
Все мимо их бежало;
И все, как тень, и все, как сон,
Мгновенно пропадало.
«Не страшно ль?» — «Месяц светит нам». —
«Гладка дорога мертвецам!
Да что же так дрожишь ты?» —
«Зачем о них твердишь ты?»

«Мой конь, мой конь, песок бежит;
Я чую, ночь свежее;
Мой конь, мой конь, петух кричит;
Мой конь, несись быстрее...
Окончен путь; исполнен срок;
Наш близко, близко уголок;
В минуту мы у места...
Приехали, невеста!»

К воротам конь во весь опор
Примчавшись, стал и топнул;
Ездок бичом стегнул затвор —
Затвор со стуком лопнул;
Они кладбище видят там...
Конь быстро мчится по гробам;
Лучи луны сияют,
Кругом кресты мелькают.

И что ж, Ленора, что потом?
О страх!.. в одно мгновенье
Кусок одежды за куском
Слетел с него, как тленье;
И нет уж кожи на костях;
Безглазый череп на плечах;
Нет каски, нет колета;
Она в руках скелета.

Конь прянул... пламя из ноздрей
Волною побежало;
И вдруг... все пылью перед ней
Расшиблось и пропало.
И вой и стон на вышине;
И крик в подземной глубине,
Лежит Ленора в страхе
Полмертвая на прахе.

И в блеске месячных лучей,
Рука с рукой, летает,
Виясь над ней, толпа теней
И так ей припевает:
«Терпи, терпи, хоть ноет грудь;
Творцу в бедах покорна будь;
Твой труп сойди в могилу!
А душу бог помилуй!»

Пер. В. Жуковского
Оригинал здесь 

Настоящим именем немецкого поэта Ивана Голля было Исаак Ланг, родился он среди французов в Лотарингии, от Первой мировой, будучи пацифистом, бежал в Швейцарию, а от Второй – в Нью-Йорк. О себе он говорил так: «Судьбой – еврей, по случайности – родом из Франции, по паспорту – немец». Поэтический дебют Голля состоялся в экспрессионистском альманахе «Сумерки человечества».

Седьмая роза

Первая роза из камня
Вторая цвета бордо
Третья из перьев жаворонков
Четвертая с оттенком окалины
Пятая сотканная из печали
Шестая бледная как олово
Но седьмая
Самая нежная
Набожная
Ночная
Сестринская
Лишь после смерти твоей 
Расцветет она на могиле

Пер. В. Вебера
Оригинал здесь

Стихотворение дня от Чарльза Буковски

У Чарльза Буковски было тяжелое детство: сын мигрантов страдал дислексией и не мог найти друзей в Калифорнии из-за немецкого акцента, а в 13 лет начал страдать от акне. Поэтому мальчик рано понял, что спасти от страданий может только алкоголь – любовь всей его жизни. От него вам сегодня – немного битничества в поддержку всенародного похмелья.

Пальмовые листья

ровно в 12.00
в ночь с 1973 на 1974
в Лос-Анджелесе 
дождь начал стучать
по пальмовым листьям за моим окном
сирены и мигалки
ездили по городу
и гремели

я пошел спать в девять утра, 
погасив свет, 
распихав по конвертам
их веселье, их счастье, 
их крики, их картонные шляпы, 
их автомобили, их женщин, 
их жалких пьяниц... 

канун Нового года
всегда ужасает меня —

жизнь знает, сколько лет.

сирены остановились и
мигалки и грохот...
все кончилось в пять минут...
все, что я слышу — дождь, 
стучащий по пальмовым листьям, 
и я задумываюсь о том, 
что никогда не пойму людей, 
но я уже проехал
это.

Перевод А. Караковского
Оригинал здесь

Стихотворение дня от Ивана Баркова

2 января – самое время начать обратный путь к реальности и, например, вспомнить, в какой стране вы (вероятней всего) живете. Тут вам поможет текст Баркова. Кстати, в этой же стране не так давно был принят закон, не позволяющий нам опубликовать стихотворение в его первозданной красоте.

Е§$на мать

Е§$на мать не то значит, что мать е§$на,
Е§$ной матерью зовут и Агафона,
Да не е§$т его; хотя ж и разъе§$ть,
Все он пребудет муж, а не е§$на мать!

Е§$на мать ту тварь е§$ну означает,
Из бездны коея людей х%& извлекает.
Вот тесный смысл сих слов; но смысл
......................................пространный знать
Не может о себе сама е§$на мать!

Е§$на мать в своем лишь смысле не кладется,
А в образе чужом повсюду кстати гнется.
Под иероглиф сей все можно пригибать,
Синонима есть всем словам Е§$НА МАТЬ.

Е§$на мать как соль телам, как масло каши,
Вкус придает речам, беседы важит наши.
Е§$НА может МАТЬ период дополнять,
Французское ЖАН ФУТР у нас Е§$НА МАТЬ.

Е§$на мать тогда вставляют люди вскоре,
Когда случается забыть что в разговоре;
Иные и святых не вспомнив, как назвать,
Ткнув пальцем к лбу, гласят: КАК БИШЬ,
МАТЬ?

Е§$на мать еще так кстати говорится,
Когда разгневанный с кем взапуски бранится;
Но естьли и любовь надлежит оказать,
То ж, но нежней скажи: А! БРАТ, Е§$НА МАТЬ!!!

Е§$на мать уж ты! – значит к тебе презренье,
Уж я Е§$на мать – значит к себе почтенье,
ЧТО ЗА Е§$НА МАТЬ? – есть недоумевать,
А храбрости есть знак: КТО НАС! Е§$НА МАТЬ!

Е§$на мать дурак! – в проступке есть улика,
ДУРАК Е§$НА МАТЬ! – значит вина велика; 
Я ДАМ Е§$НА МАТЬ! – то значит угрожать,
А не хотеть, вот так: О! ОХ! Е§$НА МАТЬ.

Е§$на мать значит и сердце умиленно;
Как кто раскается в грехах своих смиренно,
Из глубины души начнет вон изгонять
С пороком те слова: АХ! Я Е§$НА МАТЬ!

Стихотворение дня от Луиса де Камоэнса

Во-первых, правильная транскрипция имени этого поэта — «Луиш ди Камойнш», но мы решили вас не запутывать и вынесли в заголовок традиционный вариант. Во-вторых, этот сонет прекрасно раскрывает суть понятия «саудаде», центрального для португальской культуры. В-третьих, W→O→S желает вам (еще) больше романтического томления в новом году.

***

Наяды, обитательницы вод,
Поящих землю свежестью прохладной,
Вы видите, как праздный, безотрадный
Другой поток из глаз моих течет.

Дриады, страшен ваших стрел полет,
Они сверкнут — и пал олень громадный,
Вы видели глаза, чей беспощадный
Единый взгляд в сердца позором бьет.

Хотите видеть слезы горькой муки?
Оставьте ваши воды, ваши луки,
Идите, нимфы милые, сюда.

Здесь тусклы дни, и ночи здесь бессонны,
Но стрелы есть в глазах разящих доны,
В моих глазах — прозрачная вода.

Перевод В. Левика
Оригинал здесь (LVI)

Стихотворение дня от Агнии Барто

В этом стихотворении есть все, что нужно для 31 декабря: морозный дух, необремененность смыслом, детская непосредственность и никаких лишних напоминаний о том, что к вам мчится Новый год. С наступающим.

Сто одежек

Лиф на байке,
Три фуфайки,
На подкладке
Платьице.
Шарф на шее,
Шаль большая,
Что за шарик
Катится?
Сто одежек,
Сто застежек.
Слова вымолвить
Не может.
«Так меня закутали,
Что я не знаю,
Тут ли я?»