Цитата дня:
Какие проблемы скрывает московская подземка

Последние несколько лет в московском метро проходят многочисленные ремонтные работы, каждый год повышаются цены за проезд, запускают новые разрисованные поезда, но в то же время неполадки и аварии никуда не исчезают. Корреспондент издания «Йод» пообщался с работниками метро. ВОС публикует отрывок интервью о реальных проблемах, о которых и не подозревают пассажиры метро.

Скандалы в московском метро: какие проблемы скрывает подземка , «Йод» 

«Йод»: Вы доносите свои инициативы до руководства?

Гостев: У всех наших инициатив инкубационный период не меньше восьми месяцев, некоторые и через 4-5 лет реализуются. Например, мы очень долго добивались предписаний инспектора труда о составлении графиков работы сотрудников на месяц. Это законодательно определено трудовым кодексом. Но мы добивались этого шесть лет. Люди увольняются, потому что не выдерживают график. У нас девяностосекундный интервал между поездами и 8,5 млн пассажиров. Чтобы все успеть сделать, надо очень хорошо отладить систему, а у нас очень много проблем с подвижным составом и обучением людей. От них требуют работы, которой они не обучены, а потом делают виноватыми.

Мережко: Если с основной учебой, которая нужна, чтобы стать машинистом, у нас все более-менее нормально, то с технической — полный бардак. Она нужна для поддержания уровня знаний и состоит из тестирования и аварийных игр. Но ее могут назначить на следующий день после смены, которая накануне закончилась в два часа ночи — без согласования с работником. А если не посещаешь техучебу — ты преступник.

Гостев: Они не согласны с нами по поводу учебы. Наши обращения в государственную инспекцию по труду и прокуратуру метрополитена малоэффективны. Есть отдельные результаты, но 90 процентов они не рассматривают. То ли у них нет своих ресурсов, то ли они не хотят конфликтовать с юридической службой метрополитена. Вопросы очевидные: люди не могут обеспечить того, что требует руководство. Так продолжаться не может. Задачи, которые поставил город перед метрополитеном, мы не выполним, мы их сорвем. У нас нет людей, чтобы это обеспечить. Их надо научить работать, а это не делается. К примеру, у нас идет перевооружение метрополитена, приходит новый подвижной состав. Обучение на нем длится 20 часов. После этого — на линию. За это время машиниста невозможно научить новому паровозу. Конечно, случится что-то, в чем его посчитают виноватым, и он будет наказан. Мы возражаем против этого, мы считаем, что обучение должно быть не меньше двух, а то и четырех месяцев. Сейчас главный инженер составляет памятку, которая затрагивает несколько моментов: как принять состав, как сцепиться, если он неисправный, как затормозить. После этого подписываешь акт и все — сам научишься.

«Йод»: Это же опасно.

Мережко: Так и есть. Сотрудники не знали, как реагировать: им объясняют так — вот это, мол монитор, вот тут высвечиваются данные, вот так тормозить, а теперь давай работай. Все искали методом тыка.

«Йод»: В метро регулярно проходят проверки. Говорилось о том, что была проверка после аварии в 2014 году и сразу после письма на имя Владимира Путина в январе. После них что-то меняется?

Гостев: Нам неизвестно, чтобы московский метрополитен заплатил хотя бы рубль компенсации жертвам той аварии. Платил московский бюджет. А некоторые из руководителей метрополитена проходили в суде как свидетели, и только. Они не несут персональной ответственности за аварии. Мы возражаем против такого: руководство должно само отвечать за просчеты, а не перекладывать ответственность на низовых сотрудников. Наша задача — сделать так, чтобы люди, которые работают в метро, могли содержать свои семьи и возвращались с работы живыми и не седыми.

Мережко: Мы постоянно сталкиваемся с неграмотной политикой руководства по заказу запчастей. Они не поставляются, потому что не были своевременно заказаны и закуплены. У нас, например, плачевная ситуация с лампочками для фар. Их просто нет, потому что их не заказали. Поэтому заместитель по ремонту и заместитель по безопасности скидываются по тысяче рублей и едут за лампочками на рынок. Если все равно потом не хватает, вместо шести ламп ставят пять. Или откуда-то открутят и переставляют.

«Йод»: Так все время было или это недавно началось?

Гостев: Это четырехлетняя оптимизация метро после ухода [Дмитрия] Гаева (начальник метрополитена в 1995-2011 гг — прим. «Йода»).

Мережко: После этого все покатилось по наклонной. У нас недавно была закупка прокладок для трубопроводов для тушения пожаров, заказали китайские силиконовые манжеты вместо резиновых. Они вели себя не по технологии, зато дешевые-дешевые. Теперь, когда едем по тоннелю, эти трубы иногда начинают фонтанировать, и вода льет на противоположный контактный рельс. Это опасно. Затем ночью пригоняют рабочих, они меняют прокладки, но они снова разваливаются и все по новой. И так везде. В эскалаторной службе четыре месяца не было масла, а потом дали по десять литров масла на каждый — это тьфу, ничего. В результате они могут просто развалиться.

Гостев: Эскалаторы — один из самых больных вопросов, они выработали свой ресурс. Необходима их массовая замена, но на это нет денег, нет заводов, которые могли бы это обеспечить. В начале апреля у нас прошли сокращения, в том числе на заводе по ремонту эскалаторов, к примеру, отдел технического контроля полностью сократили. Технологических проблем очень много. Мы о них кричим. Почему мы начали выходить к людям? Чтобы довести до них, что у нас не все в порядке и мы не можем изменить ситуацию. Мы не хотим паники, нам не нужно это, но проблем слишком много. Руководство метрополитена с нами разговаривать принципиально не желает. Мы встречались с новым начальником (Дмитрий Пегов — прим. «Йода») в ноябре 2014 года. Он тогда сказал, что собирается работать со всеми общественными организациями и наладить работу метро. Тогда мы жаловались ему на то, что в новых составах происходят отказы тормозов. Причину устранили, но после этого Дмитрий Владимирович Пегов принципиально не хочет разговаривать с нашим профсоюзом. Мы говорим с его представителями в суде. Тот, кто поднимает эти темы, должен быть уничтожен — такая позиция нашего руководства по разгону профсоюза. Они наберут новых людей, а технологию не изменят.

Мережко: Они боятся разглашения своих недоработок. Называют все это клеветой и обещают принимать меры. Но в общем, нельзя сказать, что прямо все плохо. У метрополитена была репутация транспорта для быдла и бомжей, а приличные люди, мол, в метро не спускаются. Сейчас ситуация меняется: вай-фай, плакаты, какие-то другие имиджевые вещи, чтобы повысить привлекательность. Попутно вместе с Ликсутовым стараются сделать транспортную парковку в центре, уменьшить полосы для машин, чтобы популяризировать метро. Не хватает только того, чтобы к нам прислушались.

Цитата дня:
Геноцид сценаристов

Некоторые убеждены, что основная проблема отечественного кинематографа в отсутствии хороших сценаристов, однако на деле все куда сложнее.«Афиша-Daily» поговорила со сценаристом Александром Молчановым. ВОС публикует отрывок о тех, кто действительно виноват в упадке российского кино.

«”Настоящий геноцид сценаристов”: почему в российском кино все плохо», «Афиша-Daily» 

Кто виноват

Дело в том, что в нашем кинопроизводстве все участники процесса получают свой профит не во время проката, а на стадии производства. На днях видел новость, что в этом году сработали в минус все российские фильмы, кроме «Экипажа». Что это значит: у всех продюсеров описывают имущество и выселяют их из квартир? Что-то не слышал о таком.

Зато своими ушами слышал, как один продюсер назвал маржой деньги, которые он украдет на производстве. А другой начинает свои мастер-классы с рассказа о том, как он получает от Фонда кино 3 миллиона долларов на новый фильм — и тут же «уводит оттуда соточку». Иными словами, вся система российского кинопроизводства устроена так, что никто из участников кинопроизводства не заинтересован в результате. Потому что деньги приносит не результат, а процесс.

В итоге продюсер ищет не хороший сценарий, а «проходной» — тот, под который дадут финансирование государство, западные фонды, банки, спонсоры. Так или иначе, главным адресатом проекта в данном случае является не зритель, а заказчик. Коммуникация со зрителем не обязательна: зритель не приносит денег. Критерий качества становится второстепенным. Хороший сценарий для продюсера — не подарок, а геморрой. Его же снимать надо, потом прокатывать. Прокат — это расходы, а не доходы.

Американские продюсеры готовы дать сценаристу возможность сделать заведомо провальный проект и потратить на него миллионы — просто для того чтобы сценарист научился. Потому что, научившись на провальном проекте, сценарист сделает кино, которое принесет сотни миллионов. Это работа вдолгую, но она в итоге окупается.

У нас никто не хочет работать вдолгую. Отличного сценариста могут выкинуть из проекта просто для того, чтобы сэкономить на его гонораре какие-нибудь 10–20 тысяч долларов. Будет следующий проект — возьмут следующего сценариста. А потом удивляются, почему у нас сценаристов нет и сценарии такие плохие…

В советское время у каждой киностудии была возможность на одно снятое кино заказать три-четыре сценария. Заказать, провести через все переделки, полностью оплатить — и не снять.

Это называется девелопмент. Месяцы, а то и годы кропотливой работы над сценарием. Результат этой работы не всегда кино. Иногда главный результат — сценарист, который на таком проекте повышает свой уровень.

На Западе до 10–15 процентов бюджета фильма тратится на девелопмент сценария. Есть сценарии, которые пишутся годами, десятилетиями. У нас почему-то считается, что сценарий должен упасть с потолка готовый. А если не падает, то виноваты сценаристы.

Боюсь, что сейчас в России есть лишь один телеканал, который вкладывает кучу времени и денег в девелопмент сценариев. Вот у него и результаты — и творческие, и финансовые. Опять же, без имен и названий — просто вспомните, какие отечественные сериалы в последнее время вас больше всего впечатлили.

А в остальном в девелопмент как раз сценаристы и вкладывают — свое время, силы и талант. В итоге многие разочаровываются в профессии и уходят — в режиссуру, в театр, в литературу, в преподавание. А то и вовсе уезжают из страны. То, что происходит сегодня со сценаристами в России, — это самый настоящий геноцид. Если десять лет повторять «нет сценаристов» и делать все для того, чтобы их не было, то в конце концов их и правда не будет.

Цитата дня:

Наука в России

Портал об образовании «Мел» подготовил интервью с астрофизиком Борисом Штерном о состоянии российской науки. ВОС цитирует отрывок о том, что творится в сфере образования.

«Школьник должен понимать, что происходит в большом адронном колайдере», «Мел» 

Российская наука сейчас — это, конечно, драма. Когда развитая отрасль человеческой деятельности сжимается и деградирует, это всегда драма. Комического в этом ничего нет. Трагического, наверное, тоже — наука ещё жива.

Но раньше это был сплошной фронт. Сейчас многие отрасли вымерли и остались отдельные островки науки в России: живы многие области физики, математика, химия, отдельные отрасли биологии. Живы ядерная физика, космология, астрофизика, но лишь потому, что была сильнейшая школа. Но всё равно, это уже не сплошной массив, как было раньше. Люди разъехались, ушли из науки, приходить стало гораздо меньше: на научную зарплату прожить очень тяжело. Тяжело стало заниматься экспериментальной наукой, которая требует больших денег. Вот так и получилось: увеличился отток, уменьшился приток. Это ещё не трагедия, в последнее время есть признаки шевеления. Появляются новые проекты, крутится молодёжь. Финансирование — это главная проблема, плюс ещё всякие неприятности: бюрократия, проблемы коммуникации за рубежом, таможня и так далее.

Но как ни парадоксально, сейчас образ учёного начал расти. Почему? Не знаю. Это не наше явление, это происходит во всём мире. Например, когда запускали зонды Галилео и Кассини или марсоходы «Оппортьюнити» и «Спирит», такого резонанса не было. А сейчас резонанс от «Новых горизонтов» гораздо сильнее, чем от перечисленных выше проектов, хотя эта миссия куда проще.

В середине XIX века был жуткий интерес к науке, потом он поутих. Рост был в середине XX века. И сейчас мы тоже в начале нового подъёма. Казалось, что мы погружаемся в Средневековье, и мы действительно в него погружались, но сейчас появился некий проблеск, появляются надежды на новое Просвещение.

Удушливая атмосфера мотивирует человека идти в светлые области. Это далеко не единственная мотивация, но возможное объяснение того, почему у нас сейчас пошёл подъём интереса к науке. Человек хочет выбраться из того маразма, что он видит вокруг себя и уходит в надёжные светлые области. Мракобесие подвигает человека к настоящим знаниям как эффект сопротивления.

Школьная программа прежде всего должна давать картину мира, не должна быть слишком техничной. На упрощённом уровне программа должна объяснить сложные вещи. Например, про происхождение Вселенной и космологическую инфляцию — на уровне простейших представлений. Это учит думать.

У нас был правильный научный подход к простым вещам. Например, учитель спрашивал, почему большая капля дождя летит быстрее, чем маленькая (из-за соотношения массы к поверхности, вес «перешибает» сопротивление).

В школе должны быть основы классической физики и механики, чтобы школьник мог решать задачи. Должна быть классическая астрономия. Из современной физики школьник должен на качественном уровне понимать, чем металл отличается от диэлектрика; основы ядерные физики — распады ядер, синтез, дефект масс; на простейшем уровне — специальная теория относительная; космология — на уровне понятий «Большой взрыв», «темная энергия».

Знать, что протон — это составная частица. Но ему невозможно объяснить, что такое бозон Хиггса и чем он важен — это для продвинутых школьников. В то же время при популяризации нужно избегать вульгаризации, призванной привлечь внимание. Не нужно делать из науки триллер.

Цитата дня:
Первородный грех простых решений

«Такие дела» опубликовали монолог психиатра Александра Данилина о стремлении к значимости и как это связано с тем, что мы привыкли делать выбор в пользу простых решений.

Первородный грех простых решений, «Такие дела»

В чем суть первородного греха?

Принято считать, что он таится в том, что «открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги».

Мне думается, что соблазн запретного плода таится в простых решениях. Точнее говоря — в простом способе стать «как боги». «Достаточно одной таблетки», — говорилось в «Бриллиантовой руке».

Достаточно съесть яблоко, чтобы стать «как боги». Достаточно таблетки, найденной в Интернете, чтобы вылечиться от любой болезни. Достаточно выпить, разжиться «косяком». Ну и, конечно, для того чтобы стать «как боги», достаточно «срубить бабла». Деньги для нашей культуры — главный плод «с древа, которое среди рая».

«Если вы такие умные, то почему такие бедные?»

Современные подростки, потребители и распространители «спайсов», говорят своим родителям: «У меня в жизни все будет просто. Мне не нужны все ваши сложности — образование, долгая и трудная работа. Вы со своим образованием зарабатываете едва пятьсот долларов в месяц, а я сшибаю эти деньги за один день».

«Нам нужны эффективные решения», — говорит современная российская государственность, подразумевая простые решения, позволяющие «срубить немного бабла».

Вам никогда не казалось, что все беды нашей страны всегда были связаны с «простыми решениями» социальных проблем? Мы всегда рубили «гордиевы узлы» как капусту вместо того, чтобы научиться их распутывать.

Что значит «быть как боги» в переложении на психологический язык? Это значит — чувствовать свою значимость в глазах окружающих людей, не принимая на себя никакой ответственности: «Я хочу, чтобы все у меня было, и ничего мне за это не было»…

Идеал (или максимум), к которому стремится желание значимости, —это всемогущество, абсолютная власть над другими. История и психология многократно доказывали, что человек не может стать Богом ни для кого, даже для партнера по браку.

Человеку приходится ограничивать свои желания минимумом значимости. Я все время пишу о молодых, но вот слова шестидесятилетнего бизнесмена, достигшего того, о чем младшее поколение только мечтает: «Меня никто не хочет слушать! Им всем некогда! Их не интересует мое мнение!» «Они» — это молодая жена и взрослые дети от первого брака, живущие, разумеется, за его счет.

Бизнесмен считает, что ограничив свою жизнь зарабатыванием денег, окончательно познал «добро и зло», поэтому имеет право указывать ближним, как жить. Для них его указания оказываются безапелляционным судом. «Они» ищут собственной значимости, даже молодая жена, которой он когда-то казался тем самым «яблоком», позволяющим ей стать «как богиня».

Еще раз: так ли сильно «яблоко с древа познания добра и зла» отличается сегодня от «кошелька» или банковской карты? Кошелек мужа моментально придает молодой даме значимость в глазах окружающих. Правда, ей приходится терпеть его «занудство» и его желание власти. Она оказалась в положении рабыни, но об этом, выходя замуж за «кошелек», конкретная «Ева» не задумывалась.

В чем корневая причина глупости и лени, о которых мы говорили в предыдущих статьях? В желании простейшим способом ощутить собственную значимость. Ева и Адам хотели сэкономить время и усилия. «Простые решения» и есть подобная «экономика».

В пространстве глубинно-психологического дискурса описание причин тайного желания экономии времени и усилий восходит к венгерскому аналитику Шандору Ференци, описавшему феномен «инфантильного всемогущества» в статье «Ступени развития чувства реальности», опубликованной в 1913 году.

Вот несколько фрагментов из этой работы:

«Я имею в виду тот отрезок жизни, который человек проводит в материнской утробе, по сути, — на положении паразита. «Внешний мир» существует для этого зарождающегося существа только в очень ограниченной мере; его потребность в защите, тепле и питании полностью покрывается за счет матери. Ему не надо прилагать усилий для дыхания и питания, так как сама природа позаботилась о том, чтобы кислород и питательные вещества сами поступали в его кровеносные сосуды. Для сравнения: кишечный паразит, например, глист, должен немало потрудиться, чтобы «изменить внешний мир», если он хочет выжить. Забота же о существовании плода целиком возложена на мать. Но если уже в утробе матери человек живет и душевной жизнью, пусть бессознательной, — а было бы нелепо полагать, что душа начинает работать только в момент рождения, — то он должен получить от такого своего существования впечатление, что он всемогущ. Ведь что такое «всемогущ»? Это ощущение, что имеешь все, что хочешь, и больше желать уже нечего.

Следовательно, «детская иллюзия величия» насчет собственного всемогущества — по меньшей мере не пустая иллюзия; ни ребенок, ни невротик не требуют от действительности ничего невозможного, когда не могут отказаться от мысли, что их желания должны исполняться возможно более простым способом; они требуют лишь возвращения того состояния, которое уже было когда-то, того «доброго старого времени», когда они были всесильны…

Невроз есть регресс душевной жизни на ту детскую ступень развития, на которой между желанием и поступком еще не включилась мыслительная деятельность, способная затормозить или отсрочить этот поступок, взвесить его последствия; вместо этого тотчас за желанием следует действие, направленное на исполнение этого желания: какое-то движение, которое может предотвратить неудовольствие или приблизить удовольствие. Известно, что маленькие дети почти рефлекторно тянут руку к любому приглянувшемуся им предмету. Они также изначально не способны отказаться от какого-нибудь «озорства», доставляющего удовольствие, если есть побуждающий к этому раздражитель. Один маленький мальчик, которому запрещалось ковырять в носу, ответил матери так: «Я и не хочу, а моя рука хочет, и я не могу ей помешать»».

Для младенца «действие, направленное на выполнение желания», может оказаться только простым действием: криком, плачем или взмахом руки. За этим действием следует «чудесное» исполнение желания и отказ от ответственности: «Это не я виноват, но моя рука!» «Это «жена, которую Ты мне дал», виновата в том, что я не смог достичь значимости (всемогущества)».

Мы никак не можем повзрослеть и не хотим этого делать.

Цитата дня:
Что нужно знать о ВПЧ

Wonderzine совместно с врачом-гинекологом, кандидатом медицинских наук Татьяной Румянцевой подготовили материал о вирусе папилломы человека (ВПЧ). ВОС цитирует отрывок о том, насколько велика возможность заражения и в каких случаях действительно стоит сдавать анализы на ВПЧ.

Что нужно знать о ВПЧ и почему тест на него стоит сделать каждому , Wonderzine 

Насколько велика возможность заражения

Папилломавирус человека передается главным образом при половых контактах — орально-генитальных и анальных. В 2003 году группа эпидемиологов из Университета Вашингтона провела масштабное исследование 21 факторов риска ВПЧ среди студенток американских университетов и выяснила, что большинство типов вируса попадает в организм женщин в первые годы половой активности: 40 % пациенток заразились ВПЧ в течение двух лет после первого полового контакта. Рано или поздно папилломавирусом заражаются почти все мужчины и женщины: до 90 % из нас в течение жизни столкнется с шеечно-вагинальной инфекцией.

Но есть и хорошие новости. Ученые из отделения эпидемиологии Медицинского колледжа имени А. Эйнштейна в Бронксе выяснили, что большинство инфицированных женщин (около 91 %) избавляются от ВПЧ без каких-либо медицинских вмешательств в течение двух лет. Именно столько занимает естественное развитие инфекции, вызванной большей частью типов ВПЧ, и двух лет достаточно для того, чтобы иммунная система человека полностью избавилась от вируса.

Так что, если какое-то время назад у вас был обнаружен ВПЧ, а сейчас его нет, это абсолютно нормально. При этом необходимо учитывать, что иммунная система у разных людей работает с разной «скоростью». В связи с этим сроки избавления от ВПЧ могут быть разными у половых партнеров, и возможна ситуация, когда у одного из партнеров обнаружен ВПЧ, а у другого — нет. Стойкого иммунитета после заражения не формируется, поэтому возможно повторное заражение — как тем же вирусом, с которым уже был контакт, так и другими типами.

Как показывает исследование международной группы ученых, проведенное в 2009 году в Испании, риск передачи ВПЧ «высокого риска» во время беременности и в процессе родов относительно низок (менее 2 %), и даже эти показатели не стоит воспринимать превратно. Многое из того, что находится во влагалище и шейке матки, попадает в организм ребенка, но это не значит, что происходит полноценное заражение с последующим инфекционным процессом. К тому же в упомянутом исследовании ВПЧ-положительными оказывались и дети, рожденные от ВПЧ-отрицательных матерей, так что вопрос требует дальнейшего изучения.

Что касается мужчин, наличие у них вируса того или иного типа, по различным статистическим данным, составляет от 30 до 70 % (как видим, показатели «плавающие»), а в рамках масштабного исследования, проведенного среди мужчин в возрасте от 18 до 70 лет в США, Мексике и Бразилии, у половины из них был обнаружен ВПЧ. Часто ВПЧ-инфицированный мужчина является резервуаром инфекции и способствует более высокому риску передачи вируса женщине. Чтобы покинуть организм мужчины, вирусу нужно больше времени, и дольше всего ВПЧ задерживается у мужчин в возрасте от 18 до 30 лет. Ученые связывают это с особенностями сексуального поведения мужчин (с партнерами как женского, так и мужского пола). К слову, если у женщин с возрастом риск ВПЧ снижается, то у мужчин остается практически неизменным в течение всей жизни.

В каких ситуациях стоит сдавать анализ на ВПЧ

Если вы собираетесь сдавать анализ на ВПЧ «высокого риска» до 25 лет, стоит иметь в виду, что в это время очень велика вероятность обнаружить вирус, который вскоре сам по себе уйдет из организма. По этой причине даже лаборатории США, где к вопросу ВПЧ относятся предельно серьезно, рекомендуют проходить тест после 25 лет. При этом молодым девушкам до 18 лет, которые уже ведут активную половую жизнь, гинекологи все же рекомендуют провериться на ВПЧ.

Некоторые врачи утверждают, что женщинам после 25–30 лет сдавать анализ имеет смысл совместно с цитологическим исследованием (Pap-тестом). Правда, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) рекомендует обходиться без него при проведении первичного анализа на ВПЧ, в том числе типов «высокого риска». Если обнаружен ВПЧ «высокого риска» и при этом Pap-тест показывает изменения на клеточном уровне, такая ситуация требует особого внимания. Также анализ на ВПЧ необходим после лечения цервикальной интраэпителиальной неоплазии, предраковых состояний или рака шейки матки.

На сегодня не существует анализа на ВПЧ, рекомендованного мужчинам. Единственный подтвержденный метод анализа — скрининг женщин на предмет рака шейки матки, то есть тестирование всех женщин из группы риска, у большинства из которых симптомы не проявляются. Подобные тесты не работают для выявления рака, связанного с ВПЧ, или генитальных папиллом и кондилом у мужчин. Скрининг анального рака мужчинам также не рекомендуют: требуется больше исследований, чтобы определить его эффективность по части предотвращения развития болезни. Тем не менее некоторые эксперты рекомендуют ежегодный скрининг в качестве анальных Pap-тестов для мужчин, практикующих гомосексуальные контакты, а также для ВИЧ-положительных мужчин, поскольку, по статистике, среди этих групп случаи анального рака встречаются чаще.

Цитата дня:
О молодых людях без цели в жизни

Несколько лет назад на главные площади Москвы и Петербурга выходили толпы молодых и рассерженных людей в надежде, что это что-то изменит. Где сейчас эти люди? Куда делась их энергия? Colta рассуждает о том, как коррелирует главный герой пьесы Джона Осборна «Оглянись во гневе» с современными молодыми и рассерженными.

Без правого дела, со сгорающим векселем , Colta 

Я никогда не была «рассерженным молодым человеком». И, скорее всего, не буду. Однажды кончится молодость и откроется вакансия «рассерженной немолодой» — но я подозреваю, что и она меня минует. Если уж я в самом перспективном для гнева и бунта возрасте не дебютировала — о чем тут говорить?

Британские angry young men бились в шестидесятых за свободу проживать жизнь так, как им хочется. За право на биографию. Это, кстати, веский повод сражаться. Я тоже сражаюсь, хоть и не гневаюсь, — но поле этой битвы всегда лежало внутри меня самой: в границах моего сознания или, правильнее сказать, сердца. Чувство, что я живу не ту жизнь или не могу идти по судьбе, всегда было связано с моим собственным малодушием, а не с тем, что кто-то извне перекрывал кислород.

Джимми, герой пьесы Джона Осборна «Оглянись во гневе», — один из первых «рассерженных» на театральной сцене. Осборн сочинил Джимми в 1956 году и в этот же год поселил его жить — то есть больше десяти лет пройдет, прежде чем angry young men(условные Джимми) выйдут на улицы.

Когда читаешь «Оглянись во гневе» — несмотря на массу отсылок к реальной политической повестке, на совершенно конкретную классовую нелюбовь разночинца Джимми к потомственной элите, — ясно, что это пьеса не о гражданском протесте, а о персональном ужасе героя, о внутрисердечном, внутричерепном конфликте.

Джимми живет в аду. Джимми ищет виноватых в том, что жизнь — ад, ищет в малом мире (жена, мать, друг, другие близкие), ищет в большом (патриархальная Англия, лживая и инертная система, подлая эпоха) — и находит. Джимми — гениальный и неутомимый прокурор, гранд-мастер обвинения, разоблачитель от Бога.

Джимми пальчик покажи — взбесится. А не покажи — найдет специально, а не найдет — так вылепит из пластилина, сам создаст, сам себе вырастит этот пальчик.

Я вовсе не хочу сказать, что все претензии Джимми к миру надуманные (наоборот, они почти всегда очень точные). Я хочу сказать, что Джимми для разрядки клинически необходимо гневаться. Он назначил себе эту терапию, чтобы не сойти с ума и чтобы подарить себе иллюзию действия, хотя бы речевого. Джимми упаковал свою панику в гневные домашние монологи — для аудитории из двух человек: жены и лучшего друга.

У Джимми, понимаете, не было Фейсбука.

А если бы был у Джимми Фейсбук? А если бы Джимми — канонический angry young — был сейчас и в Москве? Он был бы кто? И где? Он ходил бы на Болотную или он ездил бы добровольцем в ДНР?

Наверняка ни Болотная, ни ДНР не удовлетворили бы Джимми. В обоих случаях он нашел бы, на что сердиться и чему не верить. Он ускользнул бы от этих призывов, как Колобок — он от бабушки ушел, он от дедушки ушел. Просто у Джимми потребность в подвиге во имя безупречной идеи. Он мечтает о войне за гарантированно великое и совершенно точно правое дело. Но нет такого дела и такой войны.

Латентный воин Джимми, допустим, рассуждает так: вот у меня есть вексель — моя единственная жизнь, и этот вексель некуда применить, некому и не за что отдать. Все варианты — мелкие либо сомнительные. И Джимми с его чувством векселя очень страшно так и просидеть всю жизнь разборчивой невестой. Страшно вексель не потратить. Но еще страшнее — потратить не на то.

Человек вексельного мышления страдает по всем статьям, включая личную, включая — какую женщину мне полюбить навсегда? А «кого мне навсегда возненавидеть?» — такого векселя нет. Вексель может быть только позитивным, то есть созидательным — в силу онтологических причин.

Джимми скуп на любовь, но щедр на ненависть. Он не знает пока, кто достоин его любви и что достойно, — но он знает, на что гневаться. И если Джимми — модель человека, который постоянно нуждается в топливе, в материале для «рассерженности», то нашему Джимми, образца 2016-го и с российским гражданством, повезло больше, чем осборнскому: он живет в щедрые на топливо времена. Выйди в интернет, включи телевизор или радио — и знай себе топи.