Фильм дня:

«Слезы капали»

Георгий Данелия
1982
СССР
1 час 24 минуты
В ролях: Евгений Леонов, Ия Саввина, Нина Гребешкова, Ольга Машная, Андрей Толубеев, Нина Русланова, Борислав Брондуков

Павел Иванович Васин вернулся с работы не в настроении: передразнил жену выдающимся похабным стишком, оскорбил сына, довел до слез невестку, под конец вообще выгнал детей из дома, предварительно уйдя оттуда сам. На службе товарищ Васин продолжает бесчинства на почве нервного стресса. Сослуживцы реагируют на посыпавшиеся доносы и выговоры с показным удивлением, но в глубине души состояние Павла Ивановича, кажется, понимают.

Знакомая история – человек со временем теряет все, и адекватность в первую очередь – обрамлена здесь в хрестоматийный андерсеновский сюжет: герою, мол, попал в глаз осколок волшебного зеркала, из-за чего вокруг себя он видит одно лишь дурное. И дурное это какое-то обыденное, совсем не сказочное: жена храпит, у детей давно своя жизнь, работа валится из рук, коллеги подсиживают. А тут еще какой-то хмырь в трамвае уставился на меня, старого и некрасивого. Какая тут сказка? Но Данелия режиссер старой школы, он знает: чтобы говорить горькую правду, искусство должно грамотно обманывать. Для этого жанры и существуют. Это не жизнь такая, это злой волшебник наследил. Только в сказке можно так искренне сочувствовать самому необаятельному человеку на свете – озлобленному чиновнику-взяточнику, бюрократу с лицом толстого обиженного ребенка. Ничего он хорошего не делает, но и не видит ничего хорошего. Хотя, уже ясно, нет никаких злых волшебников, но и любви в человеке не осталось. А ответная тает на глазах: все люди по ходу фильма куда-то растерялись, в финале (которым так восхищался Феллини) на нас смотрят вообще какие-то случайные встречные. «Людей теряют только раз, и след, теряя, не находят» – поет со знанием дела режиссер Данелия стихи покойного своего друга Шпаликова). 

Для Данелии это самая сложная картина. Сложная чисто технически. Сложная по прокатной судьбе: фильм быстро сослали в два окраинных кинотеатра, углядев в нем критику советского строя. Но неповоротливая система – лишь еще один органичный фон для маленькой внутренней трагедии. «Человечество, Соловьева, промелькнет в бесконечности пространства и времени как одно злое мгновение» – скажет ближе к концу уже до смешного грустный товарищ Васин. И это уже планетарных масштабов меланхолия – сродни триеровской. От нее на другую планету и сбежит Данелия в следующем своем фильме: высадится там герой посередине галактики Кин-дза-дза, осмотрится и безысходно протянет: «Пусты-ыня!». Прямо как товарищ Васин, внимательно вглядевшийся в зеркало.