Стихотворение дня от Александра Одоевского

Поэта-декабриста Александра Одоевского не стоит путать с его двоюродным братом Владимиром – автором «Городка в табакерке» и уймы готических рассказов, предсказавшим появление интернета. Александр, в свою очередь, предсказал клип Chemical Brothers на песню Hey Boy, Hey Girl. Написано стихотворение в 1825 году.

Бал

Открылся бал. Кружась, летели
Четы младые за четой;
Одежды роскошью блестели,
А лица – свежей красотой.
Усталый, из толпы я скрылся
И, жаркую склоня главу,
К окну в раздумье прислонился
И загляделся на Неву.
Она покоилась, дремала
В своих гранитных берегах,
И в тихих, сребряных водах
Луна, купаясь, трепетала.
Стоял я долго. Зал гремел...
Вдруг без размера полетел
За звуком звук. Я оглянулся,
Вперил глаза; весь содрогнулся;
Мороз по телу пробежал.
Свет меркнул... Весь огромный зал
Был полон остовов... Четами
Сплетясь, толпясь, друг друга мча,
Обнявшись желтыми костями,
Кружася, по полу стуча,
Они зал быстро облетали.
Лиц прелесть, станов красота –
С костей их – все покровы спали.
Одно осталось: их уста,
Как прежде, всё еще смеялись;
Но одинаков был у всех
Широких уст безгласный смех.
Глаза мои в толпе терялись,
Я никого не видел в ней:
Все были сходны, все смешались...
Плясало сборище костей.

Эдуард Багрицкий (1895-1934) был одесским евреем из буржуазной семьи и землемером по образованию. Иногда писал от лица женщины по имени Нина Воскресенская. Стихи его похожи на прозу другого одессита и современника Багрицкого Исаака Бабеля: все то же обилие физиологии и лингвистического сока, который размывает границу между жизнью и смертью. Настоящий русский экспрессионизм, которого не было.

Ночь

Уже окончился день, и ночь
Надвигается из-за крыш...
Сапожник откладывает башмак,
Вколотив последний гвоздь.
Неизвестные пьяницы в пивных
Проклинают, поют, хрипят,
Склерозными раками, желчью пивной
Заканчивая день...
Торговец, расталкивая жену,
Окунается в душный пух,
Свой символ веры — ночной горшок
Задвигая под кровать...
Москва встречает десятый час
Перезваниванием проводов,
Свиданьями кошек за трубой,
Началом ночной возни...
И вот, надвинув кепи на лоб
И фотогеничный рот
Дырявым шарфом обмотав,
Идет на промысел вор...
И, ундервудов траурный марш
Покинув до утра,
Конфетные барышни спешат
Встречать героев кино.
Антенны подрагивают в ночи
От холода чуждых слов;
На циферблате десятый час
Отмечен косым углом...
Над столом вождя — телефон иссяк,
И зеленое сукно,
Как болото, всасывает в себя
Пресспапье и карандаши...
И только мне десятый час
Ничего не приносит в дар:
Ни чая, пахнущего женой,
Ни пачки папирос.
И только мне в десятом часу
Не назначено нигде —
Во тьме подворотни, под фонарем —
Заслышать милый каблук...
А сон обволакивает лицо
Оренбургским густым платком;
А ночь насыпает в мои глаза
Голубиных созвездии пух.
И прямо из прорвы плывет, плывет
Витрин воспаленный строй:
Чудовищной пищей пылает ночь,
Стеклянной наледью блюд...
Там всходит огромная ветчина,
Пунцовая, как закат,
И перистым облаком влажный жир
Ее обволок вокруг.
Там яблок румяные кулаки
Вылазят вон из корзин;
Там ядра апельсинов полны
Взрывчатой кислотой.
Там рыб чешуйчатые мечи
Пылают: «Не заплати!
Мы голову — прочь, мы руки — долой!
И кинем голодным псам!»
Там круглые торты стоят Москвой
В кремлях леденцов и слив;
Там тысячу тысяч пирожков,
Румяных, как детский сад,
Осыпала сахарная пурга,
Истыкал цукатный дождь...
А в дверь ненароком: стои́т атлет
Средь сине-багровых туш!
Погибшая кровь быков и телят
Цветет на его щеках...
Он вытянет руку — весы не в лад
Качнутся под тягой гирь,
И нож, разрезающий сала пласт,
Летит павлиньим пером.
И пылкие буквы
«МСПО»
Расцветают сами собой
Над этой оголтелой жратвой
(Рычи, желудочный сок!)...
И голод сжимает скулы мои,
И зудом поет в зубах,
И мыльною мышью по горлу вниз
Падает в пищевод...
И я содрогаюсь от скрипа когтей,
От мышьей возни хвоста,
От медного запаха слюны,
Заливающего гортань...
И в мире остались — одни, одни,
Одни, как поход планет,
Ворота и обручи медных букв,
Начищенные огнем!
Четыре буквы:
«МСПО»,
Четыре куска огня:
Это —
Мир Страстей, Полыхай Огнем!
Это  —
Музыка Сфер, Паря
Откровением новым!
Это — Мечта,
Сладострастье, Покои, Обман!
И на что мне язык, умевший слова
Ощущать, как плодовый сок?
И на что мне глаза, которым дано
Удивляться каждой звезде?
И на что мне божественный слух совы,
Различающий крови звон?
И на что мне сердце, стучащее в лад
Шагам и стихам моим?!
Лишь поет нищета у моих дверей,
Лишь в печурке юлит огонь,
Лишь иссякла свеча, и луна плывет
В замерзающем стекле...

Стихотворение дня от Франсуа Вийона

Франсуа Вийон (1463 — 1493) жил в позднее Средневековье. Это практически всё, что известно о нем достоверно — остальное байки. Говорят, он был сиротой, дрался на ножах со священниками и скитался между Ла-Маншем и Средиземным морем. Был приговорен к смертной казни, но попал под амнистию. Что бы из этого ни было вымыслом, стихи Вийона очень жизненны (что не слишком характерно для лирики этого времени). К XIX веку Вийона почти забыли, но ему на помощь пришли прерафаэлиты — благодаря их стараниям возродился интерес к поэту.

Баллада примет

Я знаю множество примет;
Я знаю, где есть ход запасный;
Я знаю, кто и как одет;
Я знаю, что и чем опасно;
Я знаю, где овраг пропастный;
Я знаю, часты грозы в мае;
Я знаю, где дождит, где ясно;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю, есть на все ответ;
Я знаю, где черно, где красно;
Я знаю, что где на обед;
Я знаю, лжем мы ежечасно;
Я знаю, хищна волчья стая;
Я знаю, жалобы напрасны;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю были давних лет;
Я знаю, люди разномастны;
Я знаю, кто богат, кто нет;
Я знаю, кожа чья атласна;
Я знаю, глуп, кто любит страстно;
Я знаю, алчности нет края;
Я знаю, умники несчастны;
Я знаю все, себя не зная.

Я знаю, принц, что жизнь ужасна;
Я знаю, на земле нет рая;
Я знаю, смерть над каждым властна;
Я знаю все, себя не зная.

Перевод Ю. Корнеева

Оригинал здесь

Стихотворение дня от Уистена Хью Одена

Уистен Хью Оден (1907-1973) родился в религиозной семье в Йорке, в детстве собирался стать горным инженером, но уже в 13 лет начал писать стихи. Накануне Второй мировой он уехал в США. Когда разразилась война, Оден выразил свою готовность вернуться в Соединенное королевство, но ему возразили, что из тех, кому за 30, Великобританию интересуют только квалифицированные служащие. Творчество Одена критики оценивают прямо противоположным образом: для англоязычной поэзии он долгое время оставался enfant terrible, теперь же многие признают его одним из лучших поэтов XX века. 

Стихотворение написано в 1940 году. Оно стало частью трилогии «Поиск» и не на шутку напоминает небезызвестный текст Иосифа Бродского, написанный на 35 лет позже.

***

Грядущее крадется к нам, как тать.
Мы собираем слухи по крупице –
О чем мечтает королева-мать
Или к кормилу рвущийся тупица.

На прошлое великие мужи
Косятся, чем темней, тем беззаботней, –
Там те же казни, те же миражи
И та же потасовка в подворотне.

Мы в страхе опираемся на то,
Что кончилось; кончаясь, бьемся в стену,
Дырявую подчас, как решето, –

Что пропускает жирную Алису
В страну чудес, за ветхую кулису, –
До слез мало то место во вселенной.

Пер. В. Топорова

Оригинал здесь

Стихотворение дня от Иоганна Вольфганга Гете

Цыганская песнь

В тумане текучем, в глубокий снег,
В глухом лесу, в полуночный мрак,
Мне слышится волчий голодный вой,
Мне слышится филинов клик,
То ли: у-у-у!
То ли: гу-гу-гу!
Уйт-уху!

Я выстрел дал по коту: упал
Аннеты-яги черношерстый, милый кот.
Семь оборотней подошло в эту ночь,
Это семь, семь баб из села.
Слышишь: у-у-у!
И еще: гу-гу!
Уйт-уху!

Я всех их признал, я знал их давно -
Аннету, и Урзель, и Кэт,
Луизу, Варвару, Марихен, Бэт -
Завыли они у крыльца,
То ли: у-у-у!
То ли: гу-гу-гу!
Уйт-уху!

Я громко по имени их назвал:
Что хочешь, Анна? Что хочешь, Бэт?
Как вскинутся они! Как ринутся они!
И взвыли и канули в мрак.
А вдали: у-у!
И еще: гу-гу!
Уйт-уху!

Пер. Н.Вильмонта

Оригинал здесь

Стихотворение дня от английского народа

Карму великой англо-шотландской баллады подпортило то, что до нее добрались щупальца группы «Мельница». Мы все же предлагаем вам ознакомиться с более полной версией текста, где горемычный лорд успевает составить подробное завещание перед смертью.

Лорд Рэндал

– Где был ты, лорд Рэндал, любимый мой сын? 
Мой мальчик прекрасный, где ты пропадал?
– Я был на охоте – вернулся один,
Стели мне постель, я смертельно устал.

– Кого же ты встретил, лорд Рэндал, мой сын,
Мой мальчик прекрасный, в лесу что видал?
– Встречался с невестой – вернулся один,
Стели мне постель, я смертельно устал.

– Что брал у нее ты, лорд Рэндал, мой сын,
Припомни скорей, что у леди ты брал?
– Угрей превосходных, но ел я один,
Стели мне постель, я смертельно устал

– И кто был с тобою, лорд Рэндал, мой сын?
Мой мальчик, из замка ты с кем выезжал?
– Я брал с собой гончих, вернулся один,
Стели мне постель, я смертельно устал.

– И что с ними стало, лорд Рэндал, мой сын?
Что с гончими стало, ты мне не сказал?
– Подохли они, я вернулся один, 
Стели мне постель, я смертельно устал.

– Боюсь, ты отравлен, лорд Рэндал, мой сын!
За лекарем брат твой уже поскакал.
– О, да, я отравлен, побуду один
Родная… мне больно… я очень устал. 

– Что мне оставляешь, лорд Рэндал, мой сын?
Мой мальчик, защиту ты мне обещал!
– Коров наших славных и выгон один.
Стели мне постель, я смертельно устал.

– Сестре что оставишь, лорд Рэндал, мой сын?
Приданое ты для нее не собрал?
– Все золото наше, сундук не один.
Стели мне постель, я смертельно устал.

– Что брату оставишь, мой Рэндал, мой сын?
Кто станет здесь лордом? Он так еще мал!
– Все замки и земли, пусть правит один.
Стели же постель, я смертельно устал.

– А что для невесты, лорд Рэндал мой сын?
Какой бы судьбы для нее пожелал?
– Оставил бы Ад ей, да судит один
Господь наш… Я лягу… я очень устал.

Пер. А. Любавиной

Оригинал здесь