Цитата дня:
Что не так с мультфильмом «Маша и медведь»?

Производство популярного отечественного мультфильма «Маша и медведь» приостановлено на неопределенное время. Зрители негодуют, поборники традиционных ценностей радуются. «Медуза» сделала подборку теорий о том, что представляет собой мульфильм на самом деле — мы выбрали три самые удивительные.

«Маша и Медведь» — классический садомазохизм и пропаганда!

Образ Маши противоречит традиционным ценностям

Теория: Маша разрушает традиционный для России образ женщины — любящего человека, поддерживающего мужчину в трудные времена. Девочка противопоставляет себя живой природе — она использует окружающий мир только как средство достижения цели. Маша — неспособный к жалости и любви биоробот, постоянно нарушающий общественные табу.

Цитата: «К сожалению, героиня мультфильма ведет себя иначе, проявляя непочтительность по отношению к Медведю (который одновременно воплощает и образ сакрального для нашей страны животного, и образ отца) и постоянно безнаказанно нарушает социальные нормы, получая за это позитивное подкрепление».

Автор: Лидия Матвеева, профессор кафедры методологии психологии факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова

Маша и Медведь — садист и его жертва

Теория: Успех сериала в том, что каждый из нас мечтает побыть в роли Маши — безнаказанного садиста.

Цитата: «Классический пример садомазохизма, где есть жертва (Медведь) и маленький садист (Маша). Идентифицируясь с Машей, ребенок испытывает триумф от того, что внутренне „берет верх“, „делает“ взрослых. Таким образом он выплескивает все накопившиеся эмоции наружу. Маша является эдаким „транслятором“ детского саботажа, причем совершенно спонтанным. Всем своим поведением она требует: „Что бы еще такого сделать, чтобы меня остановили?“ Позитивный, природный, но в целом деструктивный ребенок».

Автор: Ольга Сташук, психолог

Маша — жертва посттравматического синдрома

Теория: Маша пережила травму — ведь она оказалась в лесу после того, как ее кто-то бросил. Ее гиперактивность и постоянные шалости — лишь прикрытие для страха новой разлуки.

Цитата: «Посттравматический синдром выражается в том, что воображаемый друг порывается бросить ее (по ее вине, поскольку она невыносима), и тем самым повторить травму. Только девочка, пережившая травму оставленности, может выдумать такого воображаемого друга. И ее героические усилия удержать его, с одной стороны, направлены на исправление, а с другой — разбивают сердце».

Автор: Рогал Алфер, журналист, «Хаарец»

Цитата дня:
И снова о школьных туалетах

Издание «Такие дела» решило вспомнить молодость и виртуально прошлось по школьным туалетам, чтобы узнать, как обстоят дела в этом столпе стабильности русской культуры. Мы цитируем анонимную историю одного директора школы, на чей пример не помешало бы ориентироваться коллегам.

«Ценная бумага», Такие дела

Директор московской школы, анонимно

Есть школы, в которых педагоги боятся детей и не доверяют им. Считается, что дети — это дикие животные, и отношение к ним должно быть соответствующее, поэтому им нельзя давать туалетную бумагу. Они ее утопят в туалете и сожгут. Мне досталась убогая и убитая школа, можно сказать, кладбище надежд. Там не было никакой туалетной бумаги в туалете. Считалось, что она есть у классного руководителя. То есть какая-нибудь восьмиклассница должна была пойти к Марьиванне и сказать: «Марьиванна, дайте мне туалетную бумагу». Не знаю, как это назвать, это, по-моему, преступление против человечности.

Когда я это узнал, сказал: «так дело не пойдет». Учителя возмутились: «Ведь если мы дадим бумагу, то ее утопят и сожгут». Я сказал: «Да, дети так и сделают, но потом им это надоест. И мы будем ее вешать до тех пор, пока эта достаточно нехитрая развлекаловка не потеряет свой эффект новизны».

Я заставил закупить гигантское количество бумаги, и мы ее стали вешать. Я это называл туалетной революцией. У меня был завхоз, который решил, что он каждый день должен мне докладывать, что все нормально, туалетная бумага везде развешана.

Действительно, школьники ее жгли. Но вяло, нельзя сказать, чтобы прямо война шла. Я обсуждал это со старшеклассниками. Я говорил: «Вы понимаете, что если в туалете нет туалетной бумаги, то это чудовищно?». А они мне отвечали: «Да нет, нормально все. У нас всегда с собой, если чё».

Сказать что дети страдают, нельзя — они приспосабливаются. Есть забитые ребята, вот они страдают, им точно это нужно. Двери я сделал раньше, когда был ремонт, но мало того, что двери, я заставил сделать изнутри щеколды. Мне говорят: «Они будут запираться, курить в туалетах». Но у меня тяжелые школьные воспоминания, я не могу себе представить ситуацию, когда дверь есть, а она не запирается.

Я считаю, что это очень важная тема, любой нормальный человечный директор с ней справляется на раз-два. Нужны правильные диспенсеры, потому что, если это простой пластмассовый диспенсер, то он действительно спровоцирует желание его сорвать. Это должен быть дорогой диспенсер на ключе, который нельзя вырвать, куда много бумаги помещается. Конечно, завхоз будет сопротивляться, он же экономит все, а как обидно, что с утра повесил, а вечером и нет ничего.

Надо признать, дети действительно тратят бумагу чудовищно, разматывают просто так или достают весь рулон, чтобы бросить его в кого-то. Так что за этим стоит культура не только педагогического коллектива, но и необходимость вырастить ответную детскую культуру.

Нет ничего страшнее, чем маленький ребенок в началке, оказавшийся без туалетной бумаги и плачущий. Это антипедагогично со всех сторон. На бумаге школа не разорится. Но приходится рационально использовать ресурс, все равно приходится экономить. За первым жестом щедрости дальше надо говорить с детьми на тему экономии, отношения к ресурсам, электроэнергии, к воде, которая течет, и о культуре использования туалетной бумаги.

Цитата дня:
Тулуп Петруши Гринева по курсу ЦБ

Журналист «Коммерсанта» Дмитрий Бутрин посчитал, какими были бы по нынешним временам хрестоматийные денежные траты и приобретения из русской литературы — заячий тулуп Петруши Гринева, зарплата Левши, содержимое кошелька старушки-процентщицы и многое другое. Мы цитируем фрагмент исследования, посвященный «Капитанской дочке».

«Ять рублей», «Коммерсантъ-Weekend»

1773 — 15 рублей

Столько Савельич просил за заячий тулупчик

А. С. Пушкин «Капитанская дочка»

2015 — 140 000 рублей

Имя Савельича из «Капитанской дочки» не всякий вспомнит, а вот то, что заячий тулупчик, подаренный в 1773 году Петрушей Гриневым разбойнику Пугачеву, оценен в 15 рублей, общеизвестно: Савельич его в эту сумму и оценил. Между тем найти спутнику Петруши Гринева подходящую социальную роль в современности, чтобы через нее оценить тулупчик независимым способом,— занятие не из простых. Савельич — крепостной холоп, работающий одновременно нянькой, охранником, интендантом, бухгалтером. Последнее, впрочем, позволяет думать о том, что для него был заячий тулупчик,— ведь Савельич, в отличие от Гринева, делает экономические расчеты всю жизнь.

Как пишет сам Гринев, Савельич был «и денег, и белья, и дел моих рачитель» (тут Пушкин цитирует современника Петруши — Фонвизина). С конца XVIII по начало XXI века представление о том, сколько должна служить одежда, сильно меняется. Заячий тулупчик того времени при правильном хранении и использовании служил и 20, и 30 лет, мундир — 10 лет и больше. В любом случае не будет большой неправдой сказать, что одежда носилась тогда примерно в десять раз дольше, чем сейчас.

Вот Савельич и лезет в девятой главе под руку к самозванцу Пугачеву с реестром белья, одежды и постели, утраченных Гриневым при взятии Белогорской крепости. В совокупной цене всех этих тряпок (это 90,5 рублей) знаменитый тулупчик составляет одну седьмую часть. В расходах современных москвичей (а Гринев, несомненно, может ориентироваться в расходах на одежду на жителей столицы — он хоть и провинциал, но совсем не беден) одежда — это порядка 10-15% расходов, или около 100 тыс. современных рублей в год. Сейчас Гринев потратил бы на все утраченное около 1 млн руб. (покупать-то надо в десять раз больше), а заячий тулупчик, исходя их этого, был бы эквивалентом 140 тыс. руб. И впрямь — дороговат подарок бродяге.

Тут надо сделать вот какую поправку. В высшей степени вероятно, что Савельич, оценивая постель и одежду, исходил не из их объективной стоимости, а просто хотел вернуть выданные им Петруше со слезами 100 рублей, которые тот проиграл в дороге в бильярд. Старинный холоп Архип Савельев, человек в высшей степени экономический, утрату денег переживает тяжелее, чем пропажу гардероба. И прав, конечно: при твердом рубле деньги дороже тряпок.

Цитата дня:
Что делать Европе с мигрантами?

Юрий Сапрыкин написал для «Медузы» текст о вопросах, которые ставит перед Европейским союзом небывалый наплыв мигрантом из горячих точек и неблагополучных стран Третьего мира, и о традиционном российском злорадстве. Мы цитируем заключительную часть этого материала.

«Катастрофа на аутсорсе», «Медуза»

Собственно, смотреть на историю с мигрантами можно с разных углов, и непонятно, какая из этих точек зрения (и в какой стране) окажется определяющей. Есть угол бытовой: мигранты — это прежде всего опасность, они несут с собой чуждые обычаи и культуру, в их среде процветает преступность, а то и терроризм, с ними просто не хочется жить рядом. Есть разрез экономический: Европа стремительно стареет, ей нужны рабочие руки, и это не обязательно должны быть физики-ядерщики и специалисты по IT — должен же кто-то улицы убирать и дежурить ночью на автозаправках, причем за небольшие деньги, эти неквалифицированные рабочие места и должны заполнить мигранты. Есть подход общецивилизационный: Европа в ответе за весь крещеный и некрещеный мир, если где-то на головы людей падают бомбы (и тем более, если людей убивают за их веру или цвет кожи), этих людей надо спасать. И есть, собственно, христианский взгляд на вещи — предписывающий помочь страждущему, приютить бездомного, возлюбить ближнего (и даже дальнего), как самого себя.

Европа долго пыталась следовать срединному, умеренно-прагматическомупути — к примеру, без малого миллиард евро был потрачен на организацию лагерей беженцев в граничащих с Сирией странах — но гуманитарная катастрофа приобретает такой масштаб, когда выносить ее на аутсорс становится невозможно. Надо что-то решать, и разница ценностных подходов оказывается в этой ситуации непреодолимой. Как вернее сохранить свою идентичность — отгораживаясь от чужих четырехметровым забором (как это пытается делать Венгрия) или принимая их к себя и пытаясь в себе растворить? Традиционные европейские ценности — это стандартный набор бытовых, поведенческих и гастрономических привычек, или готовность помочь людям, убегающим от войны, даже ценой уничтожения этих привычек? Что тяжелее на метафизических весах — слезинка задохнувшегося в грузовике ребенка или кровь убитого парижского карикатуриста?

Любое решение, в какой бы логике оно ни было принято, будет плохим, но было бы глупо свысока посмеиваться над обществом, которому эти решения приходится сейчас принимать. Россия 20 лет назад уже пережила свой миграционный кризис, и кажется, нам в этом смысле нечем похвастаться перед Евросоюзом: отношение к приезжим из бывших советских республик, даже полностью принадлежащим к русской культуре и языку, так и не вышло за рамки хамски-коммунального «понаехали тут». Глядя на то, как Европа мучительно пытается выработать правила коллективной ответственности, странно надеяться, что этой ответственности в ближайшей перспективе удастся избежать нам: ИГИЛ не очень-то разбирает, на чьих границах ему воевать. И уж конечно, при виде сообщений о том, как 11 тысяч исландских семей предложили разместить беженцев из Сирии буквально-таки у себя в домах, многих так и подмывает воскликнуть на манер сатирика Задорнова — «вот деби-и-илы-то, вот дебилы!» Но почему-то именно в этой тревожной исторической точке хочется скорее чувствовать солидарность с наивными исландцами, чем с многомудрым коллективным Задорновым.

Цитата дня:
РИА Новости против «Сноба» и Венедиктова

Главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов и портал «Сноб» по очереди объявили о слиянии агентств «России сегодня» и ТАСС, а также об уходе на НТВ главреда «России» Маргариты Симоньян. Сайт РИА Новости, входящий в «Россию сегодня», ответил на эти инсайды фальшивой новостью об объединении сайтов «Сноба» и «Эха». Читайте до конца.

«Источник: "Сноб" и "Эхо Москвы" объединят свои интернет-сайты», РИА Новости

МОСКВА, 4 сен — РИА Новости. Радиостанция «Эхо Москвы» и редакция сетевого издания Snob.ru готовятся к слиянию своих сайтов в один интернет-портал, сообщил РИА Новости источник, близкий к переговорам.

По словам источника, это позволит редакциям не только сократить траты на журналистов и внештатных авторов двух изданий, но и объединить аудиторию интернет-порталов, что сделает новый сайт более привлекательным для рекламодателей. Совокупная аудитория двух интернет-ресурсов, по данным SimilarWeb, составит 35 миллионов посетителей в месяц.

Также руководство «Эха» и «Сноба» прорабатывают вопрос объединения своих аккаунтов в социальных сетях.

Источник сообщает, что новый сайт будет представлен журналистам и читателям этих изданий уже 1 октября. На первом этапе всем посетителям сайтов «Эха» и «Сноба» будет предложена возможность выбрать старый или новый дизайн. Но уже к 1 ноября эта опция исчезнет с порталов.

Тем временем пользователи социальных сетей начали придумывать название для нового интернет-ресурса.

Позднее главный главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов в комментарии изданию «Йод» опроверг информацию о слиянии со «Снобом».

«Разные собственники, как можно объединять», — заявил Венедиктов.

Редактор сайта «Эхо Москвы» Виталий Рувинский также не подтвердил эту информацию.

«Могу сказать, что этого не было. Информация не соответствует действительности», — сказал Рувинский в комментарии «Йоду».

Заместитель главного редактора сайта радиостанции «Эхо Москвы» Леся Рябцева в интервью газете «Известия» также опровергла информацию о готовящемся слиянии сайтов «Эхо Москвы» и «Сноб».

«Я думаю, что кто-то очень хорошо пошутил», — заявила Рябцева изданию.

При подготовке этого материала редакция ria.ru придерживалась журналистских стандартов, заданных @aavst и snob.ru. Обещаем больше их в нашей работе никогда не использовать.

Цитата дня:
Как иностранцы выживают в Москве?

После внезапного признания Москвы самым недружелюбным городом мира «Йод» решил поговорить с настоящими иностранцами и выяснить, каково им в российской столице. Мы цитируем фрагмент под названием «Об ориентировании и языке».

«У вас плохо говорят по-английски, но все милые», «Йод»

Звонят колокола, играет оркестр. В преддверии военно-музыкального фестиваля «Спасская башня» по россыпи манежа бродят кони. За ними наблюдают 60-летние Энн из Южной Австралии и Луиза из Калифорнии. Женщины живут в Москве несколько дней, а сейчас ждут, когда освободится их туристический гид. Энн и Луиза оптимистично смотрят на городские проблемы:

«Это фантастика, у нас вообще не было сложностей с перемещением по Москве, хотя мы и не говорим по-русски. Ориентироваться помогают панели с указателями и картами и местные жители. Многие не знают английского, но очень дружелюбны. Мы спрашиваем, как нам пройти куда-нибудь, и они стараются помочь».

С ними соглашается Мустафа Джамаль из Каира. Он провел в столице 20 дней и скоро уезжает на родину. На голове у Мустафы — шапка-ушанка, а в руке — любимые конфеты «Маша и медведи».

«Я первый раз здесь и думал, что будет сложнее ориентироваться. Я начинаю с метро. В первый раз я ездил по нему с русским другом. Это было не так сложно. Особенно с учетом того, что на смартфоне я нашел приложение с картой подземки — это очень помогает. Еще у меня есть приложение по заказу такси. Ну, и Google Maps. Им я пользуюсь больше всего. Большая проблема для меня в Москве и России в том, что даже в музее очень сложно понять, куда идти и что смотреть, потому что везде плохо с английским. Многие местные жители хотят помочь мне найти ресторан или магазин, но почти все плохо говорят на иностранном языке и показывают руками. Если у них не получалось помочь, то они были, по крайней мере, милыми. В общем, в Москве должно быть больше английского!»

Проходящие около Мустафы девушки из Греции (они попросили не называть их имена) говорят, что в городе буквально на день, но уже ощутили, что здесь сложно передвигаться: «У вас довольно мало понятных стендов и пояснений на английском языке. Это доставляет неудобства».

Но самый обстоятельный ответ дает Джим. Он экспат из Лондона и сотрудник представительства швейцарской страховой компании:

«Я предпочитаю перемещаться по городу на такси. Если мне нужно пойти в магазин, то я беру с собой мою девушку из России, с ней намного легче. Или, например, я должен добраться до аэропорта — это легко, потому что в аэроэкспрессе все на английском. Но проблем с языком в Москве много: например, если в магазине нет кассы с дисплеем, на котором отображается сумма покупки, то мне непонятно, что говорит кассир. Таких мест довольно много. В этом смысле в Петербурге более комфортно, это же “европейская столица”. Все станции метро переведены на английский, а почти в каждом ресторане есть версия меню для иностранцев».

В Старбаксе на Павелецкой площади, где мы разговариваем, вообще нет обозначений на иностранном языке, а персонал по-английски говорит плохо. Так что Джиму проще показать пальцем, чего он хочет. Впрочем, экспат относится к неудобствам спокойно и не ожидает, что все будет переведено — он уже привык. По его оценке, соотношение говорящих на английском языке и не знающих его — 30 на 70. Но это, по словам Джима, не так уж страшно: в Москве люди более открыты, чем в Лондоне, и для него это большой плюс.