Цитата дня:
Москвичи о скандальном «пакете Яровой»

На днях Государственный Дума РФ приняла скандальный пакет антитеррористических мер, инициатором которого стала известная своей жесткостью депутат Ирина Яровая. Многие называют это событие окончательной победой государства над последними свободами в нашей стране. Так ли все плохо? The-Village узнал у жителей Москвы, что они думают о резонансном «пакете Яровой». ВОС публикует мнения респондентов.

«Просто отвратительно»: Москвичи — 

о «пакете Яровой», The-Village 

НИКИТА, 57 ЛЕТ

историк, работает

в обществе «Мемориал»

Это те самые поправки, которые про чтение личных сообщений и вскрытие посылок? Да, я слышал про них. Те, кто это придумал, — моральные уроды. Вообще-то говоря, мои звонки и моя переписка доступны силовикам начиная с середины 90-х годов, когда всех операторов сотовой связи обязали устанавливать систему «СОРМ» — это система оперативно-розыскных мероприятий. Выходит, власти специально и заранее заставляют операторов устанавливать оборудование, которое в будущем облегчит доступ к обмену сообщениями — устными ли, письменными ли, значения не имеет. Это уже давно есть. Так что сегодняшние инновации, которые предлагает Яровая или её коллеги по Думе, — просто дальнейшее развитие старой политической схемы.

То, что сотрудники почты получат разрешение просвечивать посылки, — чистой воды следствие государственной паранойи. Это грубейшее нарушение Конституции, действующей на территории Российской Федерации. Все эти мероприятия, как бы они ни подавались — под соусом чрезвычайщины или под соусом борьбы с терроризмом, — есть попытка переложить на плечи структур связи часть государственных функций, что фактически для нормального цивилизованного общества и страны, которая живёт по конституционным нормам, недопустимо. Но, к сожалению, в России просто нет судебной системы, которая бы действовала как отдельная ветвь власти. Эта ветвь срослась с государственной властью, поэтому любая попытка что-то обжаловать в суде кончается неудачей. Ведь государственные интересы у нас превалируют над интересами народа, в то время как в Конституции записано, что главная ценность нашей страны — народ.

Можно вспомнить советскую власть, которая вскрывала письма и посылки. Нынешний законопроект — та же попытка переложить на плечи граждан задачи государства. Пусть, мол, люди сами друг с другом борются, донося друг на друга. Это спекуляция на страхе и самых низменных человеческих инстинктах. Люди ведь завистливы и испокон веков друг на друга доносят. В советское время можно было донести на человека, потому что он якобы живёт не по средствам или занимается чем-то аморальным. Сейчас будет так: подозрительные люди у соседа ночуют, или, не дай бог, он сдаёт квартиру непонятно кому — за это и донесут. Государство с удовольствием включается в игру, потому что понимает: оно делает граждан своими соучастниками. Безусловно, это шаг к системе полицейского государства.

Сегодня мы при вполне культурной демократической Конституции видим все черты тоталитарного политического государства. А Конституция, несмотря на то, что это закон прямого действия, не работает. Госдуме тесно, разгуляться негде, им хочется произвола вместо рамок российских законов. Если коротко: Дума хочет, чтобы любой человек трепетал и боялся. Наше общество, говорит Госдума, должно быть тревожным и мнительным, понимать, что кругом враги. Хочется даже сказать думовцам, чтобы они не мучились напрасно, а просто брали постановление ЦИК от 1935 года и делали всё по отработанной схеме. Только как они будут после этого заседать в международных институтах, непонятно. Скоро благодаря таким законам мы вылетим из всех европейских структур.

АЛЕКСАНДРА,

29 ЛЕТ

окончила магистратуру по направлению «Театральное искусство»

О «пакете Яровой» я, к сожалению, не слышала. Наверно, всё это проходит под эгидой безопасности и связано с разными драматическими событиями, которые происходят в России и мире.

То, что органам безопасности могут дать доступ к личным звонкам и переписке, нарушает права людей. В таком случае независимое существование и свободное выстраивание личностных взаимоотношений с другими людьми вообще становится невозможным.

Наказание за недоносительство — явная отсылка к сталинским репрессиям. Если эта мера вступит в силу и будет серьёзно исполняться, она вызовет у людей страх, и они начнут друг на друга доносить ради собственной выгоды.

В расширении статей, по которым к уголовной ответственности смогут привлекать несовершеннолетних, нет доли здравого смысла. Ведь тюрьма ещё никого на самом деле не спасала, тем более детей. Есть другие средства — например, воспитательные дома.

Грустно. Если всё это действительно будет введено в практику, то сделает россиян загнанными и испуганными людьми, которые боятся сделать любой шаг в сторону, зависят от чиновников и силовиков. Это уже будет не демократическая страна, а тоталитарная. Очень не хотелось бы такого будущего для России. Это деградация, шаг назад к послереволюционной России и ко всему Советскому Союзу.

Цитата дня:
Что думают молодые британцы о выходе из ЕС?

Вчера стали известны результаты референдума о выходе Великобритании из состава Евросоюза: большинство британцев проголосовало за отделение. FURFUR узнал мнение молодых жителей Великобритании по поводу результатов голосования. ВОС публикует два противоположных взгляда на произошедшее.

«Мне нравится быть европейкой»: Что думают молодые британцы о выходе из ЕС, FURFUR

Табита, 24 года

Меня зовут Табита, и я только что получила магистра по философии, а сейчас ищу работу в области, можно сказать, публичной философии — хочу нести всем мудрое слово. Я довольно-таки левая, голосую за лейбористов и хорошо отношусь к Зелёной партии, обидно, что на последних выборах они получили всего одно место в парламенте. Зато очень здорово, что Джереми Корбин стал лидером лейбористов: он много лет был членом парламента как раз от моего избирательного округа и вообще очень принципиальный и хороший парень, много сделал для партии, умеет прессовать тори (члены Консервативной партии Великобритании. — Прим. ред.), особенно за их отвратительные бюджеты.

Я уже проголосовала по почте. Это не первое моё голосование, хотя на совсем локальных выборах я последние пару лет не бывала из-за учебы за границей. Но переводила деньги на мэрскую кампанию Садика Хана, так как в Лондон мне ещё предстоит вернуться и жить. Теперь он наш мэр, и я очень рада, потому что он действительно представляет лондонцев намного лучше, чем его оппонент-консерватор Зак Голдсмит. И с точки зрения имиджа для такого большого города хорошо иметь мэра-мусульманина при нынешнем уровне расизма в отношении мусульман, порождённого ИГИЛ (запрещённая в РФ организация. — Прим. ред.) и, к сожалению, подогреваемого многими медиа и так называемыми политиками.

Я проголосовала за то, чтобы остаться в Евросоюзе. Думаю, всегда лучше быть частью чего-то большего, особенно в глобализированном мире. Большинство людей младше 30 в стране думают, что лучше остаться в ЕС, так как нам потом всё это дерьмо разгребать, не хочется оставлять это решение на совесть старичков! Слишком много неопределённости нас ждёт в случае выхода из ЕС, и, честно говоря, я вообще не вижу потенциальных выгод. Зачем нам выходить из союза, на который приходится 20 % мирового ВВП? Больше — лучше!

Не буду притворяться, что понимаю все аргументы вокруг этого спора, и я, кажется, не одна такая. Кампания с обеих сторон сбивает с толку, это все чувствуют. К сожалению, очень легко выкрикивать цифры и пугать людей, но, думаю, раз уж большинство экспертов и даже не очень любимые мною Дэвид Кэмерон и Джордж Осборн в один голос утверждают, что с экономической точки зрения лучше остаться, наверное, они правы. Недавно мы даже как-то поспорили на университетской вечеринке со студентом-экономистом, который за выход из ЕС, и вот он, как настоящий политик, сыпал какими-то совершенно непонятными аргументами, но в итоге признал, что для экономики будет лучше остаться.

Что касается иммиграции, возможно, проблема действительно существует, в Великобританию приезжает очень много людей, но я не думаю, что выход из ЕС эту проблему решит. На самом деле никто толком не знает, снизится ли миграционный поток после выхода, такие решения принимаются за закрытыми дверями. Но вообще люди, воспринимающие миграцию как проблему, всё-таки немножко расисты, они боятся, что мигранты отберут их работу, но это же не так. Очень глупо думать, что все беды в Великобритании происходят по вине мигрантов. Если у нас есть проблема с жильём, то надо просто строить больше жилья, а не выкидывать мигрантов.

То же самое и с другим аргументом в пользу суверенитета. ЕС принимает множество законов и регулирует почти все аспекты нашей жизни, торговлю между странами, и это немного раздражает по большей части людей, работающих в сельском хозяйстве. Многие чувствуют, что Британии не хватает контроля над собственными законами. Некоторые думают, что они всё знают лучше остального мира и хотят всей полноты власти — хотя меня немного пугает перспектива получения всей полноты власти Борисом Джонсоном, что наиболее вероятно, если мы покинем ЕС, по крайней мере, пока тори контролируют правительство. Всё это глупо: ЕС несовершенен, есть вещи, которые хотелось бы в нём изменить, но выход из него не освобождает нас от множества ещё более раздражающих законов, которые всё равно придётся соблюдать, если мы хотим торговать с Евросоюзом.

Теперь, после убийства Джо Кокс, всем стало стыдно высказывать аргументы в пользу суверенитета. Это действительно ужасно и испортило референдум, многие даже подписались под петицией об его отмене. Отмены не случится, но многие одумаются. Вам бы хотелось оказаться в компании больного на голову человека, убившего прекрасную женщину только за то, что она делала всё по совести и ради своей страны? Думаю, нет. Голосуйте за то, чтобы остаться!

Дэниэл, 23

Мне 23, я учусь в магистратуре, специализация — международное экономическое развитие. В университете я основал просветительское экономическое сообщество — мы помогаем всем желающим разобраться в экономике. Не люблю цеплять на себя ярлыки, но, наверное, я скорее левый по многим вопросам. На прошлых выборах я голосовал за зелёных. Пару недель назад у нас были выборы в местный совет, и я испортил свой бюллетень, понаписал на нём всякого. Там настолько сильны позиции лейбористов, что я подумал: будет лучше просто оставить им послание.

Я голосую за выход из Евросоюза. Думаю, ЕС — это маска для корпоративных интересов, для глобального неолиберального капитализма. Мой голос основывается на надежде, что в будущем у нас будет социалистическое правительство и что оно получит больше полномочий для проведения важных социальных реформ. В ЕС у него не будет достаточно независимости и фискальной власти.

Brexit-кампания оккупирована правыми, такими как Борис Джонсон и Найджел Фараж. С ними я, конечно, совершенно себя не ассоциирую. Но множество радикальных левых учёных тоже поддерживают выход из ЕС. У Вольфганга Стрика есть отличная книга о Евросоюзе и его перспективах. Капитализм и демократия не совсем совместимы, ЕС антидемократичен по своей природе. Левые тут заперты: такие люди, как Янис Варуфакис, Пол Мейсон, Оуэн Джонс, критикуют ЕС, но не могут решиться на последний шаг и заявить: «Время выходить из ЕС».

Мы не знаем наверняка, что случится после выхода из ЕС. Но я не думаю, что действующее правое правительство решится на какие-то радикальные меры, просто потому, что тогда они точно провалятся на следующих выборах. Сложно представить, что Британия станет ещё более неолиберальной, чем сейчас, куда уж дальше.

Для меня иммиграция вообще не является проблемой, это правые смотрят на всё через эту призму. Другое дело — экономика ЕС, конфликт демократии и капитализма. Каждый раз, когда стране необходимо занять денег, ей навязывают пакет мер жёсткой экономии и приватизации, отдавая всю власть в руки капитала. Это порочный долговой круг: когда напряжение нарастает и люди вскипают, они выходят на улицы. В Греции был референдум — демократическим путём народ высказался против мер жёсткой экономии. Но так как ЕС действует в интересах глобального капитала, этому голосу не придали никакого значения, граждане проиграли, победили кредиторы. Это несправедливо.

Цитата дня:
Будни в СИЗО и колониях для несовершеннолетних

Корреспондент «Медузы» пообщался с людьми, которые отбывали наказание в колониях для несовершеннолетних, о том, что творится в местах заключения, по сути, для детей. ВОС публикует один из рассказов.

«За малейший косяк могли выкинуть с четвертого этажа» Что происходит в СИЗО и колониях для несовершеннолетних. Воспоминания тех, кто в них сидел, «Медуза» 

Сергей Фролов

Икшанская воспитательная колония (сейчас закрыта), сидел с 1999-го по 2001-й

На «малолетке» была своя иерархия. За порядком смотрели активисты. После рядовых активистов шли фраера. И еще выше — борзые. У нас их было пять, по одному на отряд. Это старшие активисты. Один из них был рогом зоны, смотрящим за всей зоной.

В актив можно было самому пойти. Если ты нормальный, тебя брали. Не брали «обиженных» — ну, то есть тех, кто выполнял женские роли, скажем так. На «малолетке» такими были в основном по беспределу изнасилованные. Я в актив не пошел, потому что не могу бить людей ни за что.

Вся эта иерархия была выгодна администрации. Администрация никогда не трогала, а активисты били за все. То есть вообще за все. И спрятаться было нельзя. Например, если в наряде в столовой чего-то накосячишь, заводили в хлеборезку, брали веселку (это такая похожая на весло большая лопата) и били. За двойки получали — если плохо учился или плохо себя вел, учителя говорили старостам. А старосты были активистами. И с тобой потом в отряде беседовали. Беседовали в кавычках. И где-то раз в полгода была «профилактика» — активисты просто били всех, чтобы страх не теряли.

Чем больше лютуешь, когда ты в активе, тем больше шансов потом подняться по этой иерархии. Я видел, как такая туша в 80 килограммов прыгала на голове у парня 14-летнего, который весил где-то 40 килограммов. Был еще один парень, очень правильный. Он бунтовать решил, но подельники впарили, сдали. В итоге активисты его избили и «обидели». Просто жизнь парню сломали.

Из-за этого всего двое ребят из Икши решили бежать. То есть они даже не хотели никуда убегать, а просто на забор залезли, чтобы им добавили срок. Лишь бы оттуда увезли.

Правозащитники приезжали колонию проверять. Ну, а чего? Они заходили, спрашивали: «Ребята, как вы тут живете?» И все в один голос: «Хорошо!»

Учили только до девятого класса. Параллельно мы занимались в ПТУ. И так получилось, что я условно-досрочно освободился, два экзамена экстерном в школе сдал, на один потом приезжал, а на один не поехал. Неинтересно мне все это было уже. Я только недавно ездил туда в Икшу, там же уже нет больше «малолетки». И экзамен я так и не сдал. В общем, нету образования, а ПТУ есть. Вот в чем прикол. Можно на работу и так устраиваться. Хотя образование дальше получить не получается, хотя было такое желание.

Я сел за угон — ну, не то чтобы машину угнали, просто взяли покататься. 15 мне было, когда нас поймали, а посадили уже в 16. А после освобождения через год опять посадили. Уже на взрослую. Я точно так же угнал машину. «Малолетка» совсем не исправляет. У меня настолько просто крышу снесло, что я на свободе ходил и никого, ничего не боялся, я себя считал бессмертным, вот реально, потому что я выжил после этого всего. Ни одна наша исправительная система не работает. Я после второго раза взялся за ум, потому что моя жена забеременела — перед тем, как меня второй раз посадили. И когда я освободился, мне было ради чего на воле оставаться.

Работаю на одном месте уже девять лет, но руководству о судимости не говорил, а они не пробивали. Хотя многие из-за судимости не могут долго никуда устроиться.

Цитата дня:
Каково жить с наркозависимым ребенком?

Такие дела поговорили с родителями наркозависимых детей о том, через какой ад им пришлось пройти. ВОС публикует один из рассказов.

Отпустить с любовью, «Такие дела»

Марина, инженер

Дочку я растила одна. Мы с ней жили вдвоем — общались, как две лучшие подруги. Могли смеяться и дурачиться по полночи. Когда Кате исполнилось четырнадцать, случилось что-то непоправимое. У нее появились подружки-гопницы. Они куда-то уезжали вечерами. Куда, я не знала, контакт был потерян. Но я успокаивала себя: у Кати переходный возраст, это проходит. Как-то я нашла у нее в вещах травку. Спросила:

— Откуда у тебя это?

— Это не мое — на продажу. Ты даешь мне мало карманных денег!

Я опять себя убеждала: молодое поколение — оно все такое.

Катя прилично закончила школу, поступила в вуз, защитила диплом и устроилась на хорошую работу — возглавила питерское представительство московской турфирмы.

Что ж, думала я, дочка выросла. Отношения у нас, конечно, не очень. Но главные опасности явно миновали.

Дочь много работала, но я не знала, куда она ходит и с кем проводит время.

Однажды Катя пришла домой, и ее всю ночь рвало. Она сказала, мол, сходила с друзьями в ресторан и съела там что-то несвежее.

Меня мучили самые страшные подозрения, но Катя все отрицала. А потом правда стала очевидна. Я обратилась к наркологу. Он сказал, что дочь, возможно, принимает инъекционные наркотики…

К следующему «специалисту» я пришла уже с дочерью. Я — в слезах. Катя — в отрицании болезни. Там нам с презрением сказали, что дочка «недоторченная» и пусть идет торчать дальше…

Дома я орала, скандалила, чего-то требовала от Кати. На людях старательно скрывала свою беду.

Я превратилась в охотника за информацией. Как-то по радио я услышала про организацию «АЗАРИЯ» и пришла туда на первичный прием. Мне дали адреса групп для созависимых, расписание лекций, на которых родственникам наркоманов рассказывали о том, как себя вести со страдающими этой болезнью.

Теперь после работы я шла не домой — на каждый день у меня было намечено мероприятие. Мне кажется, на обучающую литературу я тратила денег больше, чем дочка на наркотики.

Мне говорили: я должна отпустить Катю. Перестать ее контролировать. Пусть идет своим путем: наркоман не начнет выздоравливать, пока не достигнет дна. И у каждого оно свое. К сожалению, дно некоторых — это смерть. Задача родных — оставить наркомана в покое и дать ему достичь этого самого дна. Да, это риск. Но нет другого пути к выздоровлению. А родной человек наркомана тем временем должен идти своим путем, не лишая себя радостей жизни.

Первые два года я устраивала скандалы на этих лекциях и семинарах. Убеждала себя и окружающих в том, что мой случай — особый. У меня особенная дочь и необычная история. Но на самом деле это был классический случай, прямо из учебника.

Помню, на первом собрании группы созависимых я оторопела: они все что —деревянные? У них же дети гибнут! Как можно смеяться и улыбаться! Я пыталась доказать, в первую очередь, себе, что наркомания — это форма распущенности, а не болезнь.

А потом мне поставили диагноз: рак. После операции я поняла: мое состояние губит нас обеих: и меня, и Катю.

И я стала слушать то, что мне говорили. Я поняла, что значит «отпустить с любовью». Я перестала скандалить и контролировать Катю. Я не искала ее, даже когда она исчезла из дома. Я научилась отделять дочь от ее болезни.

Каждая из нас шла своим путем. Я даже обрадовалась, когда Катя потеряла работу — теперь у нее должны были возникнуть трудности с деньгами на наркотики.

Дочь то пропадала неделями, то появлялась. Как-то раз вместе с ней из дома пропали все ценные вещи. Я написала заявление в милицию и положила на стол в кухне. Сказала, что в следующий раз я его отнесу.

Я понимала, что могу потерять дочь, но знала и то, что эмоциональная независимость — единственный выход для меня.

И однажды дочь пришла домой — страшная, худая, изможденная. И сказала, что хочет лечиться: не может так жить дальше.

Мне удалось достать путевку в хороший реабилитационный центр для наркозависимых. Этой одной реабилитации Кате хватило, чтобы войти в стойкую ремиссию. В центре она познакомилась со своим будущим мужем. Они оба давно не принимают наркотики. У них двое сыновей.

Ольга Ильина, психолог Региональной благотворительной общественной организации «АЗАРИЯ»:

Чем больше родственники контролируют наркомана или алкоголика, тем меньше у него шансов «дойти до дна» — прийти к мысли о необходимости лечения. Одна из характеристик зависимости — отсутствие чувства ответственности за свои поступки. Поэтому нужно «отпустить» контроль, оставить зависимого наедине со всеми последствиями его заболевания: долгами, проблемами с законом, бытовыми проблемами, проблемами со здоровьем и т. д. Пока родственники решают проблемы зависимого, ответственность за последствия заболевания несут они. Зависимый это очень хорошо чувствует, у него нет причин бросить «колоться» или пить. Лишь когда заболевший сам сталкивается с «результатами» своей «деятельности», он может захотеть выздоравливать.

Цитата дня:
Что изменилось в школах за 20 лет?

Несмотря на то, что российское образование пребывает в кризисе, каждый год в школах и университетах появляются новые правила. Издание «Мел» подготовило гид для родителей будущих первоклассников, а ВОС цитирует отрывок про шесть заметных перемен, которые произошли в российских школах за последние 20 лет.

Что изменилось в российской школе за 20 лет?, «Мел»

Новые предметы

Было: в начальной школе — труд, природоведение, две физкультуры в неделю.

Стало: труд стал называться технологией. Вместо природоведения появился окружающий мир. Изучать теперь приходится не только природу, но и такие вещи, как историю велосипеда, типы жилых построек в городе и селе, герб своего региона, противопожарную безопасность, а также почему-то патриотический подвиг Минина и Пожарского. Кроме того, появился такой предмет, как основы светской этики (либо какой-нибудь из религий: в «еврейской» школе это будет, очевидно, иудаизм).

Деньги

Было: условно бесплатное школьное образование, включая группы продлённого дня в начальной школе, учебники в библиотеке.

Стало: многое в школе теперь оплачивают родители. Вот самые частые статьи расходов: платная продлёнка, закупка учебников, тетрадей, материалов для ИЗО и уроков технологии, сборы на охрану, пошив школьной формы, организация праздников, экскурсий, дополнительных лекций, покупка подарков для детей на дни рождения, украшение класса.

Платные завтраки и обеды

Было: бесплатные школьные завтраки и обеды.

Стало: вынесем в отдельный пункт, потому что это важно. Завтраки стали платными наполовину, а обеды существенно подорожали. Форма оплаты в разных школах разная — от специальных карточек, на которые родители кладут деньги, до квитанций и наличных.

Электронные дневники

Было: бумажный дневник, куда учитель выставлял оценки, одновременно вписывая их в школьный журнал. Впрочем, часто учителя, особенно в средней школе, не заполняли дневники сразу, а в конце четверти вклеивали бумажки с перечнем оценок по каждому предмету. Домашние задания в дневник ученик записывал сам.

Стало: электронный дневник, который можно посмотреть с компьютера или телефона. Инструмент родительского контроля над несамостоятельными отпрысками, позволяющий увидеть и отметки, и что задано на дом.

Гаджеты

Было: в начале 90-х — игра «Тетрис», в конце — тамагочи. Только на переменах и контрабандой.

Стало: у многих учеников с первого класса есть планшеты и неплохие телефоны со множеством функций. На них можно играть в разные игры и общаться в соцсетях. Своя культура общения в соцсетях сложилась у подростков, гармонично (или не очень) дополняя офлайн-тусовку на переменах и после уроков. Присутствие интернета в телефоне позволяет в нужный момент посмотреть или посчитать ответ на учебный вопрос. Во многих школах пользование гаджетами в учебное время запрещено, а на экзамены их нельзя даже приносить. Но будьте готовы к тому, что если ваш ребёнок пошёл в первый класс без смартфона в кармане, насмотревшись на одноклассников, дома он закатит вам истерику.

«Оказание образовательных услуг»

Было: школа считалась дополнением семьи в части воспитания, прививания различных навыков и ценностей, таких как умение сотрудничать и так далее. Школа также имела миссию «ликвидации безграмотности»: педагог считался неофициально ответственным за то, чтобы все его ученики получили как можно больше знаний.

Стало: современная школа занимается конкретно оказанием образовательных услуг. За результат этих услуг она не несёт никакой ответственности — ни формальной, ни «репутационной». Эта ответственность полностью возложена на ученика и его родителей. А потому ничего нельзя пускать на самотёк.

Цитата дня:
Чемпионат по компьютерному многоборью среди пенсионеров

В Новосибирске прошел VI Всероссийский чемпионат по компьютерному многоборью среди пенсионеров. Самиздат «Батенька, да вы трансформер» выпустил отчетный материал об этом странном мероприятии, цитату из которого публикует ВОС.

Киберликбез. Как из пенсионеров делают ревнителей онлайн-благочестия, «Батенька, да вы трансформер» 

На тринадцатом этаже Новосибирского Технопарка, где переход со стеклянным полом соединяет оранжевые башни, нависающие над панельным микрорайоном «Щ», висит большой экран с виртуальными часами и стоят несколько рядов компьютеров. Между столами лежат сетевые фильтры на сотню розеток длиной в несколько метров. Около стеклянной стены, разделённой косыми алюминиевыми балками, накрыты столы, огороженные красной бархатной ленточкой.

— Я очень люблю Россию, я сама российская, — говорит Ирина Котарская из Польши, женщина с удлинённым каре и в прямоугольных очках в кружевной металлической оправе. — Я пользуюсь «Моим Миром», чисто для информации, общаюсь в Facebook на интересные мне темы. А ещё я читаю новости, но только на сайте «Первого канала».

Начинается первый тур чемпионата, во время которого пенсионеры должны показать умение работать с порталом государственных услуг. Огромные виртуальные часы начинают обратный отсчёт — тридцать минут на то, чтобы оценить качество питьевой воды в Новосибирской области и найти информацию об управляющей компании. Один за другим пенсионеры поднимают руки и зовут на помощь волонтёров: вот у участницы из Марий-Эл в национальном костюме из монет не ищется в реестре нужный адрес, вот то же самое происходит у участника из Израиля и ещё у пары десятков человек.

Во втором туре пенсионеры должны найти автора и название картины с помощью «Яндекса» (ну не Google же!). Это получается не у всех: кто-то вместо того, чтобы использовать поиск по картинке, начинает вручную просматривать все картины, которые находит по запросу «Пейзажи русских художников». Ещё тридцать минут напряжённой работы, и организаторы объявляют перерыв. Охранник убирает ленточку, разъединяющую пирожки и пенсионеров.

Владимир Пресняков из Рязанской области носит тёмные очки, у него глубокий шрам на лице и редкие седые волосы. Он и его жена, тоже участница чемпионата, проехали три с половиной тысячи километров на машине без остановки, сменяя друг друга за рулём, чтобы добраться до чемпионата. В первом туре в реестре поставщиков информации на портале госуслуг он, как и ещё пара десятков человек, не мог найти, какая управляющая компания обслуживает дом номер два в переулке Римского-Корсакова. Владимир сделал скриншот пустой поисковой выдачи, загрузил его в файл с ответами и написал рядом крупными буквами «БРАУЗЕР МЕНЯТЬ ПРИНЦИПИАЛЬНО НЕ БУДУ!».

— У меня претензии к создателям портала госуслуг! — возмущается Владимир Пресняков, — он глючит безбожно: поиск не работает, какие-то особенные символы надо вводить, релевантности нету, выборки по словам нету!

— Ой, извините! Пойдём поедим! — пытается прервать его жена.

— Это настолько сыромятина! — продолжает Владимир. — И она сделана, чтобы показать, что госуслуги работают, а на самом деле ни один пенсионер в этом не разберётся. Чтобы получить большинство услуг, там надо вводить СНИЛС, паспортные данные, а кто даёт гарантию, что всё это не взломают?

— Все уже всё поняли, пойдём!

— Ни один антивирус, ни один файрвол, даже Касперский не дадут этой гарантии! Только Конституцией эти данные защищены! А они говорят, если ты нам все свои данные не отдашь, голышом не выйдешь, ничего не получишь!

На церемонии закрытия Владимиру Преснякову хотели вручить награду, но он не пришёл. Пакет с подарками и грамоту забрала жена.

Начинается третий тур, который должен проверить, насколько пенсионеры владеют правилами безопасного использования интернета. Волонтёры раздают участникам листы с заданиями, на которых написано, в какую папку нужно зайти.

— А можно задания по информационной безопасности посмотреть? — спрашиваю у мужчины в сером пиджаке и огромных квадратных очках в роговой оправе.

— Да, конечно, — отвечает мужчина.

— Нет! — обрывает его девушка-волонтёр. — Вы кто? Пресса? Выйдите отсюда!

В проходе толпятся люди в красных майках с надписью «МТС». Через минуту они встанут за спинами у пенсионеров в ряд и будут следить, как те, пока ещё неискушённые пользователи планшетов, попытаются найти что-то в «Яндексе», не попадая по нужным буквам на виртуальной клавиатуре, а потом сделают селфи и уедут отдыхать.

— Мы в 2011 году, в период президентства любителя гаджетов Медведева, организовывали встречу тогдашнего премьера Путина с пенсионерами, — говорит организатор чемпионата, допивая кофе. — Естественно, там все были наши, из Союза пенсионеров. Так вот, в список вопросов мы включили что-то вроде «Владимир Владимирович, вы на тракторе ездили, за амфорами ныряли, со стерхами летали! Когда же мы вас за компьютером увидим?». Позвонили из Администрации Президента и сказали, что не надо это спрашивать, не любит он компьютеры.